|
Вероятно, они догнали караван Силсби; через несколько секунд все переменится, и удивительному приключению придет конец. Надо встать. Но его, как всякого здорового звереныша, одолевала утренняя лень, и он понежился еще немного, свернувшись клубком на своей роскошной постели. Как тихо было вокруг! Только вдалеке слышались голоса, но какие то приглушенные, торопливые. В окно он увидел, как мимо быстро пробежал один из погонщиков, с каким то странным, тревожным и озабоченным выражением лица, остановился на миг у одного из задних фургонов и снова пробежал вперед. Потом раздался приближающийся глухой стук копыт и два голоса. – Тащи сюда мальчишку, пускай он скажет, – глухо и нетерпеливо произнес один голос. Кларенс сразу узнал голос Гарри. – Погоди, вот подъедет Пейтон, тогда, – тихо отозвался другой голос. – Пускай он сам. – Лучше сразу узнать, они это или нет, – проворчал Гарри. – Стойте! Дайте дорогу! – прервал их голос Пейтона. – Я сам спрошу. Кларенс с удивлением посмотрел на дверь. Она открылась, пропустив мистера Пейтона, у которого было какое то странное, отрешенное лицо. Он только что сошел с лошади и был весь в пыли. – Сколько фургонов у вас в караване, Кларенс? – Три, сэр. – Есть на них какие нибудь надписи? – Да, сэр, – с живостью ответил Кларенс. – «Вперед, на Калифорнию!» и «Пусти корни или умри». Мистер Пейтон поднял голову и что то очень уж пристально заглянул Кларенсу прямо в глаза, потом снова отвел взгляд. – Сколько вас было всего? – Пятеро мужчин да еще миссис Силсби. – А больше женщин не было? – Нет. – Вставай, одевайся, – сказал он серьезно, – и жди меня здесь. Да возьми себя в руки, будь молодцом. – Он слегка понизил голос. – Кажется, тебе еще раз придется доказать, что ты настоящий мужчина, Кларенс! Дверь закрылась, и мальчик опять услышал глухой стук копыт и голоса, которые замерли где то впереди. Он машинально и вяло начал одеваться, чувствуя, как в нем поднимается глухое волнение. Одевшись, он стал ждать, затаив дыхание, а сердце у него стучало, совсем как вчера, когда он пытался догнать исчезнувший караван. Наконец ему стало совсем невмоготу, и он открыл дверь. Караван стоял неподвижно, всюду царила тишина, нарушаемая – это уже тогда странным образом поразило его – лишь беззаботной болтовней Сюзи в фургоне рядом. Как знать, не шевельнулось ли в нем вдруг предчувствие, что сейчас решается ее судьба, но только, не в силах усидеть на месте, он выпрыгнул из фургона, огляделся и со всех ног пустился бежать. Первое, что бросилось ему в глаза, был пустой и беспомощный остов одного из фургонов Силсби, без быков и дышла, одиноко стоявший в четверти мили от него на фоне ослепительно яркого неба. Рядом виднелся второй фургон, весь разбитый, без передних колес и осей, он словно рухнул на колени, уткнувшись носом в землю, как бык на бойне под ударом топора. Неподалеку виднелись разбитые и обгорелые останки третьего фургона, вокруг которого собрались, кажется, все люди Пейтона, пешие и конные. Мальчик бежал изо всех сил, а толпа тем временем расступилась, пропуская двоих мужчин, которые несли что то совсем беспомощное, но ужасное. Повинуясь непреодолимому страху, Кларенс на бегу шарахнулся в сторону, но тут его заметили, раздались крики: «Назад!», «Стой!», «Не пускайте его!». Обращая на них не больше внимания, чем на ветер, свистевший вокруг, Кларенс кинулся прямо к переднему фургону – тому самому, в котором они играли с Сюзи. |
