|
– Нет, – поспешно запротестовал он. – Утром должно быть прохладно. Мы бы могли погулять по пляжу и поплескаться в воде. Хорошо? Она явно колебалась. – Однако, судя по нашему недавнему разговору… – Не было никакого разговора. Я не видел тебя целую неделю, с прошлой субботы. – Он старался, чтобы его голос звучал твердо и убедительно. – Я заеду за тобой через полчаса. Надень купальник, тот желтый – испанский, с бюстгальтером. – О, он уже совсем вышел из моды, – презрительно ответила она. – У меня есть новый, шведский; ты его еще не видел. Я надену его, если можно такие носить. Девушка в магазине не была в этом уверена. – Договорились, – сказал он и отключился. Через полчаса его «ягуар» опустился на по-садочной площадке на крыше ее дома. Пэт была одета в свитер и джинсы; купальник, как она объяснила, был под ними. Неся корзинку с едой, она пошла вместе с ним к кораблю. Жизнерадостная и прекрасная, она шла впереди, забавно семеня ногами в маленьких сандалиях. Похоже, день будет прекрасный, теперь, когда первоначальная тревога прошла…, слава Богу. – Подожди, увидишь мой купальник, – крикнула она, вскакивая в стоящий корабль и ставя корзинку на пол. – Он в самом деле очень смелый. Его почти нет; требуются некото-рые усилия, чтобы поверить в его существование. Когда он сел, она прижалась к нему. – Я думала о том нашем разговоре…, позволь мне закончить, – она положила пальцы ему на губы, требуя молчания. – Я знаю, что разговор был, Уолт. Но в некотором смысле ты прав. Мы должны максимально использовать наши возможности. У нас мало времени, лишь столько, чтобы…, по крайней мере, мне так кажется. Она слегка улыбнулась. – Так что лети так быстро, как только можешь. Я хочу увидеть океан. Вскоре они оказались на стоянке у окраины пляжа. – Будет еще жарче, – рассудительно сказала Пэт. – С каждым днем. Правда? Пока в конце концов это станет невыносимо. – Она стянула свитер и, приподнявшись в кресле, ухитрилась снять джинсы. – Однако мы до этого не доживем. Пройдет еще лет пятьдесят, прежде чем станет невозможно в полдень выйти из дома. Когда, как говорится, собаку будет на улицу не выгнать. Сейчас еще не так плохо. Она открыла дверцу и вышла наружу в купальном костюме. Она действительно была права: оставалось верить ей на слово, что он на ней надет. Костюм полностью отвечал жела-ниям обоих. Они шли рядом по мокрому, слежавшемуся песку, разглядывая медуз, ракушки и камешки, выброшенные волнами на берег. – Какой сейчас год? – остановившись, вдруг спросила Пэт. Блестящие и длинные пря-ди ее распущенных волос развевались на ветру, как золотой пух. – Ну, кажется… – начал он, но никак не мог вспомнить. – Черт возьми! – Ладно, не важно. Она взяла его под руку, и они не спеша пошли дальше. – Смотри, там, за теми скалами, уютное местечко, – крикнула она и ускорила шаг. Ее длинные изящные ноги сражались с ветром, песком и знакомой тяжестью старого, давно утраченного мира. – Я…, как ее зовут?… Фрэн? – вдруг спросила она. – Или я Патриция Кристенсен? – Она пригладила волосы обеими руками. – У меня светлые волосы, значит, я Пэт. Подружка Пэт. Она скрылась за скалами. Он быстро пошел следом. – Когда-то я была Фрэн, – бросила она через плечо, – но сейчас это не имеет значения. Раньше я могла быть кем угодно. Фрэн, Хелен или Мэри. Сейчас это не имеет значения, правда? – Нет, – не согласился он, догоняя ее. Тяжело дыша, он сказал: – Это важно, что ты была Фрэн. Это существенно. – Существенно. Она легла на песок, опершись на локоть, и чертила на песке кусочком черного камня длинные глубокие борозды. |
