Упав на колени, Томас разбил заплату тыльной стороной руки, запустил пальцы в мягкую грязь, но камень как будто бы ускользал, не поддаваясь хватке. Томас ругнулся и изменил позу, чтобы иметь возможность глубже запустить руку в нишу. Наконец он извлек камень и отбросил его; вложил в нишу прежний ключ-камень, гадая, не попытается ли и он ускользнуть. Но камень как будто собственной волей стремился из его рук в нужное место. Томас откинулся на пятки и понял, что все вокруг смолкло.

Он поглядел вверх. Во всем громадном зале не двигался ни единый фейри. Все застыли, словно остановленные в движении какой-то волшебной палочкой. Все, кроме одного.

Эвадн шел к нему, отбрасывая с дороги застывших компаньонов.

Томас подобрал рапиру и принял боевую стойку.

Каде, преследуемая Эвадном и прочими, направилась в противоположный конец подземелья, остановившись, лишь когда за спиной ее оказалась одна из массивных опор. Она ощутила уход Аблеон-Индиса и понимала, что времени ей остается немного. Бросив горсточку блесток в ближайшего богля, девушка получила кроху пространства и прошептала заклинание, вызывавшее слепоту. Волшебство смертных всегда действует сильнее на обитателей Фейра, чем на людей, и ближайшие к ней члены воинства начали спотыкаться, с недоуменным визгом протестуя против опустившегося на них тумана. Впрочем, дымка быстро рассеялась, и, увидев перед собой жуткую тушу водяного фейри, Каде принялась лихорадочно вспоминать новое заклинание.

Тут в ушах ее раздался хлопок, и эфир вокруг затрепетал. Ближайший к ней фейри смотрел на Каде, остальные в изумлении озирались. «Он это сделал», — подумала Каде. Старый ключ-камень принял на себя управление оберегами, и воинство ощутило враждебный настрой вновь формирующихся вокруг дворца эфирных полей. Тем, кто был ближе к ней, Каде сказала:

— Лучше убирайтесь отсюда, если не хотите остаться здесь навеки. Если это еще не поздно сделать.

Черные фейри в едином порыве превратились в звук и движение; устремившись прочь от нее, они взлетели и с визгом понеслись к ступенькам. Ослабев от облегчения, Каде оперлась спиной о столб, а потом поняла Эвадна больше нет рядом.

Воинство в панике бежало. Одни фейри устремлялись вверх по лестнице, другие — крылатые — поднимались в воздух, в смятении натыкаясь на столбы и друг на друга.

Томас более не видел Каде. Он стоял, привалившись к столбу. Если Эвадн сумеет извлечь ключ-камень, тогда все погибнет.

Протолкавшись сквозь толпу фейри, Эвадн бросился на Томаса, выставив вперед длинные руки. Капитан уклонился и ударил шпагой. Эвадн неуловимым движением откинулся назад, целя в него кулаком.

Удар пришелся Томасу в плечо и свалил капитана на мощеный пол. Ошеломленный, он перекатился, ощущая вкус крови на губах. Эвадн остановился над ним: обгорелая плоть его свисала лохмотьями, а смертный оскал под сохранившими младенческую невинность глазами вселял ужас. Фейри колебался, не зная, с чего начать: убить Томаса не сходя с места или же заняться ключ-камнем. Томас с усилием попытался подняться и встал на колени.

Тут что-то отвлекло Эвадна. Он склонил набок истерзанную голову, потом настороженно пригнулся. На нижней ступеньке стоял Урбейн Грандье. Томас не видел, как он спускался, старик словно материализовался из воздуха.

Эвадн медленно распрямился и гаркнул:

— Ты предал меня, волшебник!

Грандье, не меняя шага, направился вперед:

— Неужели?

— Но и я предал тебя.

Грандье остановился. Выражение лица его не переменилось. Однако нечто в том спокойствии, что охватило его, выдавало некоторые колебания.

Эвадн скривился в жуткой ухмылке:

— Я обещал твоему прихвостню Донтану погубить тебя.