Бой невозможный, труд напрасный!..

         Ты всю ее носил в самом себе…

??

         Два демона ему служили,

         Две силы чудно в нем слились:

         В его главе – орлы парили,

         В его груди – змии вились…

         Ширококрылых вдохновений

         Орлиный, дерзостный полет,

         И в самом буйстве дерзновений

         Змииной мудрости расчет.

         Но освящающая сила,

         Непостижимая уму,

         Души его не озарила

         И не приблизилась к нему…

         Он был земной, не божий пламень,

         Он гордо плыл – презритель волн, —

         Но о подводный веры камень

         В щепы разбился утлый челн.

???

         И ты стоял – перед тобой Россия!

         И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,

         Ты сам слова промолвил роковые:

         «Да сбудутся ее судьбы?!..»

         И не напрасно было заклинанье:

         Судьбы? откликнулись на голос твой!..

         Но новою загадкою в изгнанье

         Ты возразил на отзыв роковой…

         Года прошли – и вот, из ссылки тесной

         На родину вернувшийся мертвец,

         На берегах реки, тебе любезной,

         Тревожный дух, почил ты наконец…

         Но чуток сон – и по ночам, тоскуя,

         Порою встав, он смотрит на Восток

         И вдруг, смутясь, бежит, как бы почуя

         Передрассветный ветерок.

    Не позднее мая 1836

«Святая ночь на небосклон взошла…»

         Святая ночь на небосклон взошла,

         И день отрадный, день любезный

         Как золотой покров она свила,

         Покров, накинутый над бездной.

         И, как виденье, внешний мир ушел…

         И человек, как сирота бездомный,

         Стоит теперь, и немощен и гол,

         Лицом к лицу пред пропастию темной.