Не дам тебе увянуть одиноким,

         Последний цвет облистанных (?) полей!..

         Не пропадет в безмерности степей (?)

         Твой аромат; тебя крылом жестоким

         Не унесет холодный вихрь ночей.

         Я напою с заботливым стараньем

         Тебя, мой гость, студеною водой;

         Я нагляжусь, нарадуюсь тобой;

         Ты отцветешь… и с нежным состраданьем

         Вложу тебя в псалтырь сопутный мой.

         Чрез много лет, в час тихого мечтанья,

         Я книги той переберу листы;

         Засохший мне тогда предстанешь ты…

         Но оживешь в моем воспоминаньи,

         Как прежде, полн душистой красоты.

         А я, цветок, в безвестности пустыни

         Увяну я… и мысли тщетный дар,

         И смелый дух, и вдохновенья жар,

         Кто их поймет?.. в поэте луч святыни

         Кто разглядит сквозь дум неясных пар?..

         Поэзия, она благоуханье

         И фимиам восторженной души;

         Но должно ей гореть и цвесть в тиши,

         Но не дано на языке изгнанья

         Ей высказать все таинства свои.

         И много дум, и много чувств прекрасных

         Не имут слов, глагола не найдут,

         И на душу обратно западут…

         И больно мне, что в проблесках напрасных

         Порывы их навек со мной умрут!

         Мне суждено под схимою молчанья

         Святой мечты все лучшее стаить,

         Знать свет в душе… и мрак в очах носить.

         Цветок полей, забытый без внимания,

         Себя с тобой могу ли не сравнить?.. [7 - Здесь и далее курсив В. Г. Белинского.]

Отмеченные курсивом слова в первом куплете принадлежат к числу тех из изысканных и неточных выражений, которые иногда портят лучшие вдохновения графини Ростопчиной. Особенно неприятно поражает слово «облистанный», которого значение едва ли кому будет понятно.