Особенно неприятно поражает слово «облистанный», которого значение едва ли кому будет понятно.
Даже и в рефлектированных стихотворениях графини Ростопчиной встречаются места, ознаменованные думою и чувством, – и мы поступили бы несправедливо против ее музы, если бы не выписали этих стихов из пьесы «Равнодушной»:
Мой друг… мне жаль тебя!.. ты молода, прекрасна,
С душой чувствительной, ты дышишь для любви,
Тебе ль, во цвете лет, ошибкою ужасной
Безжалостно, навек убить права свои,
Проститься с счастием… погибнуть для земли?..
Нет… верь, бог милости, бог пламенных молений
Не принял робкого ответа твоего!
Верь, жертва слез твоих, постов и треволнений
Противна благости вселюбящей его!..
Не он ли создал нас, чтоб с кротостью, с терпеньем
Посланье ангелов в быту земном свершить?..
Не он ли нам велел быть миру утешеньем,
Мужчине гордому путь трудный облегчить
И от житейских смут в нем сердце охранить?..
Не он ли одарил нас пламенной душою,
Нам сердце, чувство дал, явил в нас благодать,
И в ум нам дар вложил, как верой и мольбою
Отступников ума с святыней примирить?..
Так! мы посредницы меж божеством и светом.
Нам цель – творить добро, нам велено – любить,
И женщина, любовь отвергнувши обетом,
Не вправе более сестрою нашей быть!
Ей темный монастырь! Ей жребий закелейный!..
Ей гроб… но с думами, с тревогою, с тоской!..
И горе, горе ей, коль образ чародейный
Под черным клобуком сдружен с ее мечтой,
Под черной мантией волнует ум младой!..
Да, такие думы и чувства доказывают, что талант графини Ростопчиной мог бы найти более обширную и более достойную себя сферу, чем салон, и что стихи, подобные следующим, выражают только бессознательность, несправедливую как к своему собственному, так и вообще к высокому назначению женщины:
А я, я женщина во всем значеньи слова,
Всем женским склонностям покорна я вполне;
Я только женщина… гордиться тем готова…
Я бал люблю!.. отдайте балы мне!..
|