|
Полночь, полночь. Вся эта масса, ночь -- теперь вдвойне почувствовать, поверить заставляют: иные не горят на том огне, который от других не оставляет не только половины существа, другую подвергая страшным мукам, но иногда со смертью естества разделаться надеется и с духом. Иные же сгорают. И в аду, оставшемся с оставленною властью, весь век сопротивляются дождю, который все их смешивает с грязью. Но пепел с пеплом многое роднит. Роднит бугры блестящий снег над ними. Увековечат мрамор и гранит заметившего разницу меж ними. Но правда в том, что если дождь идет, нисходит ночь, потом заря бледнеет, и свет дневной в развалинах встает, а на бугре ничто не зеленеет, -- то как же не подумать вдруг о том, подумать вдруг, что если умирает, подумать вдруг, что если гибнет дом, вернее -- если человек сгорает, и все уже пропало: грезы, сны, и только на трамвайном повороте стоит бугор -- и нет на нем весны -- то пепел возвышается до плоти. Я пепел посетил. Бугор тепла безжизненный. Иначе бы -- возникла... Трамвай прогрохотал из-за угла. Мелькнул огонь. И снова все затихло. Да, здесь сгорело тело, существо. Но только ночь угрюмо шепчет в ухо, что этот пепел спрятал дух его, а этот ужас -- форма жизни духа. <1960-е> Science Fiction Тыльная сторона светила не горячей слезящих мои зрачки его лицевых лучей; так же оно слепит неизвестных зевак через стеклянную дверь с литерами ЕФАК.1 Лысеющий человек -- или, верней, почти, человек без пальто, зажмуриваясь, к пяти литрам крови своей, опираясь на стойку, присоединяет полный стакан вина. И, скорбя, что миры, вбирающие лучи солнца, жителям их видимы лишь в ночи, озирает он тень, стоящую за спиной; но неземная грусть быстротечней земной. 15 января 1970, Ялта * Science Fiction -- Научная фантастика (англ.). (прим. в СИБ) <h9>1</h9> В СИБ, буквы "ЕФАК" напечатаны в зеркально отражённом виде от "КАФЕ". |
