Лишний раз вспомнив, что времени терять нельзя, изгнанники, не мешкая, нагрузили страусих и отправились в путь. На этот раз – следом за сверхсосредоточенным и безмолвным Алленом и Уолтом, шедшим сразу позади мальчика.

Каким‑то образом поводья страусихи, на которой ехала Эмили, оказались в руках Крукса, а Остин повел цепочку вьючных. Они оказались несколько в стороне от остальных, и профессор занял Эмили разговором:

– Мне кажется, если мы можем сделать выводы из событий нашего первого дня, то следует ожидать рождения новой души из травы каждые двадцать четыре часа или около того. Иными словами, потребуется примерно неделя, чтобы их собралось столько, сколько нужно Аллену. По‑моему, на такой срок мы можем растянуть наши припасы лишь с некоторой экономией. Хотя на что мы можем надеяться далее, я предсказать не берусь.

Эмили оценила, что Крукс разговаривает с ней так откровенно и так умно. Нет, в сущности, он очень милый человек. Хотя, конечно, не такой великолепный, как Уолт. Она попыталась ответить в том же тоне:

– Меня, профессор, удивляет, что мы в буквальном смысле слова не спотыкаемся на каждом шагу на ту или другую младенческую душу.

– Как так?

– Подумайте. Сколько миллионов и миллионов умерших было в прошлом и сколько миллионов грядет в будущем? Если какая‑то их доля поступает в Обитель Лета регулярно – хотя я не берусь судить о несовпадении времени между мирами, – в таком случае через каждые несколько футов почва должна была бы извергать очередного призрака. Древние римляне и греки, персы и мидяне, не говоря уж о будущих пришельцах вроде Аллена.

Анализ Эмили явно ошеломил Крукса. После минутного размышления он сказал:

– Я не вижу никаких нелогичностей в ваших рассуждениях, мисс Дикинсон, и нахожу только два возможных ответа. Не исключено, что подавляющее большинство мертвецов вечности уже перенеслись в Обитель Лета. Из этого следует, что мы прибыли сюда в особое время, в уникальный момент истории загробной жизни. Однако как ученый я склонен считать любую ситуацию репрезентативной, пока не будет доказана ее уникальность. А потому я склоняюсь ко второму постулату.

– И каков он?

– Эта Обитель Лета практически бесконечна. Мертвые действительно прибывают секунда за секундой мириадами – но в разбросе на миллиарды и миллиарды гектаров.

– Значит, то, что мы встретили Аллена так быстро, было чистой случайностью? И наши шансы встретить кого‑то из необходимых ему спутников столь же маловероятны?

– По‑видимому, так. Разве что…

– Да?

– Мы с вами постулируем, что мертвые возникают тут случайно, как одуванчики, вдруг вырастающие на газоне Сквайра. Но есть другая альтернатива…

И Эмили назвала ее:

– Какой‑то Высший Принцип определяет, где им следует появиться. И нам было предопределено встретить Аллена. И наша судьба – в Неведомых Руках.

Крукс брезгливо поморщился.

– Как мне противно вообразить бородатого еврейского старца ростом с Монблан, который непрерывно щурится через мое плечо и толкает меня под локоть! Но, полагаю, возможно что угодно.

– Только события докажут, какая гипотеза верна. В конце‑то концов, радуга убедительнее всех философий.

Крукс засмеялся.

– Мисс Дикинсон, вы редкая женщина. Позвольте мне предоставить мои услуги в полное ваше распоряжение, если они вам когда‑нибудь понадобятся.

– Благодарю вас, мистер Крукс, но у меня уже есть защитник.

Крукс злокозненно улыбнулся.

– Ах вот как! Ну, желаю вам и вашему кавалеру всякой удачи. Вам обоим она может очень и очень понадобиться.

Прежде чем Эмили окончательно расшифровала намек Крукса, раздался громовый крик.

– Воскрешение прямо по носу! – ясно прозвучал голос Уолта.