Осенью 1962 года, после окончания учебы в Оксфорде, когда ему исполнилось двадцать лет, Стивен поехал в Кембридж, чтобы продолжить обучение в аспирантуре и получить степень доктора философии в области физики. Первый семестр для него оказался неудачным. Годы его предыдущей учебы были веселыми, но они остались в прошлом. Теперь он не мог без конца лежать на диване, уделяя занятиям всего один час перед обедом. Его халтурная подготовка в Оксфорде дала о себе знать – на лекциях, которые он слушал в Кембридже, он почти ничего не понимал. На рождественские каникулы в том году Стивен приехал домой в ранге почти отчисленного студента.

Блуждания Стивена по волнам житейского моря не могли не беспокоить его мать. Ее беспокойство касалось и его физического состояния – он становился все более неуклюжим. Она пошла с ним к семейному доктору, а он послал Стивена к специалисту. Тот перенаправил Стивена в госпиталь для полного обследования. Верный своим социалистическим принципам, Стивен отказался от отдельной палаты, которую семья сняла для него в госпитале. В течение двухнедельного обследования доктора взяли образец мышцы его руки, утыкали его электродами, вводили в него радиоактивную жидкость и проводили массу других измерений и анализов. Но, как и доктор в оксфордской клинике, эти врачи выписали его из госпиталя, не поставив конкретного диагноза. Единственное, что они сказали, было: «Это не рассеянный склероз». Они рекомендовали Стивену вернуться в Кембридж и продолжить учебу.

В Кембридже болезнь Стивена стала прогрессировать. Ему казалось, что он умирает; ему было трудно сосредоточиться на чем-либо. В конце концов, врачи из госпиталя, проанализировав результаты всех обследований, выдали окончательный диагноз: «Боковой амиотрофический склероз (БАС), прогрессирующее дегенеративное заболевание двигательных нейронов».

«Для меня это стало трагедией», – признался Стивен, описывая свою реакцию на диагноз. Это случилось в самом начале 1963 года. Стивену только исполнился двадцать один год.

Подобно плесневому грибку на стенах дома, раз начавшись – часто с нижних конечностей – БАС постепенно распространяется все выше и выше, пока не захватит весь организм. Он убивает, разрушая двигательные нейроны, соединяющие головной мозг со спинным, а спинной мозг – со всей мускулатурой тела. Двигательные нейроны отмирают, и мозг утрачивает способность контроля над мышечной системой человека. Могут происходить только отдельные произвольные сокращения мышц.

Болезнь Стивена, начавшись с ног, распространялась выше. В какой-то момент он потерял контроль над бедрами и не мог больше стоять. Затем ему отказали мышцы корпуса, и он не мог сидеть без опоры. Когда болезнь атаковала его грудную клетку, ему стало трудно дышать. В 1985 году – ему перевалило за сорок, а болезнь владела им уже двадцать лет – ему сделали трахеостомию, которая лишила его возможности говорить. Мозг его работал прекрасно, но хозяин мозга стал весьма малоподвижен.

Смерть от БАС наступает обычно в течение двух-пяти лет после постановки диагноза. В пяти процентах случаев пациент может прожить двадцать и более лет. Стивен прожил еще пятьдесят лет.