|
Тогда красивой баронессе предоставлялась возможность показать свою терпеливость и постоянство, так как ей приходилось следовать за ними в снаряжении, не приспособленном для этого: длинная юбка, мешавшая при ходьбе, одетая на пышные, но стесняющие движения, нижние юбки, большая шляпка, украшенная перьями или фиалками — очень удобно чтобы пробираться через заросли или идти, при гнувшись, под низкими ветвями! — наконец, милые туфельки — узкие насколько возможно, что бы «делать ноги красивыми» на слишком высоких каблуках. Все это должно было бы надоедать охотникам, но ничего подобного не случалось, разве дамы не являлись хрупкими и драгоценными созданиями, перед которыми мужчины, достойные своего имени, должны были учтиво склоняться? Вот поведение, над которым стоит хорошенько задуматься сегодняшним молодым людям, часто не умеющим вести себя с женщинами. Та кое постоянное внимание мужчин могло, конечно, надоедать, но в некоторых случаях оно было не лишено прелести.
Это был как раз случай мадам Эстреллы, которой все спешили предложить стул в засаде Она была так очаровательна, что автоматически становилась другом разных владельцев замков которые приглашали ее, чтобы доставить удовольствие принцу де Люсенж. Несмотря на частые ссоры, они находили видимое удовольствие быть вместе. В главу об охотниках-оригиналах Элизабет де Граммон добавляет обитателей замка Гран-Люсе: маркиза Ипполита д'Аржан, его брата Фредерика и супруга их сестры Леонса Левавасера, которые жили круглый год в этом красивом замке, построенном между 1760 и 1764 годом Пино де Виеннай. Жизнь, которую они там вели, была достаточно колоритна: «Ипполит приходил на встречу охотников, если не напудренный, так накрашенный. Этот сельский маркиз владел искусством макияжа и по праздникам накрашивал мать и сестру. Он летал от одной комнаты к другой со своими пудрами и мазями: «Мама, мама, прежде всего подождите меня!». Собравшись вместе, они походили на свои фамильные портреты…», но на охоте вся эта парфюмерия не должна была особенно нравиться их спутникам. Еще один оригинал, но на этот раз великий охотник перед всевышним, прекрасный «ствол», граф Бернар де Гонто-Бирон, который был одним из больших юмористов своего времени. Его замок Лостанж в Тарне мало подходил для больших облав, хотя и находился довольно далеко от Парижа. Обычно он охотился в Сандрикуре, у маркиза де Бовуар, который также собирал великих мира сего на настоящие праздники охоты. Однажды, к всеобщему удивлению, граф Бернар появился на охоте, хотя незадолго до этого потерял брата. В те времена траур не позволял появляться на каких-либо светских мероприятиях. Герцог де Граммон, присутствовавший на этой охоте, деликатно заметил об этом своему другу: «Но мой дорогой Аженор, — заявил тот, — я стреляю черным порохом». Он же в один прекрасный день приехал во второй половине дня, чтобы нанести визит принцессе Амадее де Брольи, которая была одной из его лучших друзей. Было уже довольно поздно, и принцесса захотела оставить его на ужин: «— Невозможно, — ответил Гонто, — моя теща внизу… — Но почему вы мне не сказали об этом, Бернар? Я прикажу, чтобы ее попросили подняться… — Бесполезно. Она в своем гробу, я везу ее в Тарн, но так как у меня оставалось время до отхода поезда, я решил вас проведать». Мадам де Брольи хорошо знала, с кем имеет дело. Однажды, когда его ждали в замке Шомон, разве не он прислал ей телеграмму следующего содержания: «Нет возможности приехать, ложь следует письмом». Может показаться странным, что мы не посещаем Солонь, этот охотничий рай. Это связано только с тем фактом, что она в то время находилась, если можно так выразиться, на реставрации. Действительно, в годы, последовавшие за крахом Наполеона III, богатые любители скупили за бесценок огромные владения в солонской пустыне и опрокинули рог изобилия на эту неблагодатную землю песков и глины. |
