Земляне сделали все от них зависящее, чтобы на этот раз не пропустить нужный момент, очередь была теперь за операторами «луча», успех зависел от точности их «наводки».

  Оставалось ждать.

  Свет уличных фонарей потускнел и исчез в ослепительных лучах прожекторов. Пятьдесят метров улицы осветились, как в солнечный день.

  Мороз крепчал, как бывает перед рассветом, и доходил, вероятно, градусов до тридцати. Но, несмотря на это, привлечённые необычным зрелищем, жители Фокино подходили в одиночку и группами, пока не собралась такая же толпа, как вчера на овечьем выгоне.

  Саша заметил неподалёку от себя Федора Седых и подошёл к нему. Момент был удобный, а Саше давно уже хотелось кое о чем спросить кузнеца.

  Седых приветливо поздоровался.

  – Скажите, товарищ Седых, – без предисловий сказал Саша, – чем объяснить ваше поведение и ваши слова, когда я позавчера приезжал за девочкой, которую вы с братом подобрали по дороге? Почему вы мне явно не верили?

  Кузнец улыбнулся.

  – Догадались?

  – Ну, это было очень заметно.

  – Только не сердитесь, – сказал Седых. – Мы же знали, кто эта девочка и откуда.

  – Как знали? От кого?

  – От меня, – последовал неожиданный ответ. – Я рассказал Василию, как пропала Анечка.

  – Но вы‑то сами от кого узнали?

  – Так я же в ту ночь ночевал в Н…ске. А утром шёл на автобус мимо дома Болдыревых…

  – Так это вы услышали крик и вошли в дом?

  – Ну да! И вас я там видел, да вам, видно, было не до меня. Потому и не припомнили.

  – Тьфу ты пропасть! А я ломал голову… Почему же вы не сказали тогда, в сельсовете?

  – Ну, мы поняли, что вы хотите сохранить тайну. И мы с Василием никому не сказали…

  Донёсшаяся до них фраза полковника Хромченко прервала разговор:

  – Если верить Норит, как раз время!

  Последние минуты прошли в полном молчании. В морозном воздухе отчётливо слышалось стрекотание кинокамер и шипение прожекторов. Из автофургона с надписью «Телевидение» на борту доносился ровный гул генератора.

  И вот… хорошо знакомый многим из присутствующих звенящий свист возвестил, что освещено именно то место, которое нужно. Звук раздался как будто из дверей клуба.

  И почти одновременно точно в скрещении прожекторных лучей, на самом удобном для съёмки месте, «возник из ничего» учёный‑физик.

  В руках он держал тот самый чемодан, в котором биолог унёс с собой на планету‑гостью материалы, нужные ему и профессору Тарану.

  Но чемодан сразу выпал из руки учёного, а сам он пошатнулся и, как было хорошо заметно, едва удержался на ногах.

  Но никто не бросился к нему на помощь.

  Все знали: появиться должен не один, а трое!

  Никто не рискнул оказаться «на пути» двух недостающих.

  Так прошло минуты две…

  Физик, видимо, оправился, пришёл в себя. Он поднял чемодан и сам пошёл к встречавшим.

  – Где остальные? – встретил его вопросом полковник.

  Казалось нелепым и неуместным здороваться, ведь разлучились всего четыре часа назад.

  – Они остались там, – очень просто ответил физик. – Времени было слишком мало. Кроме предусмотренных возникли новые вопросы.

  – И вы не смогли их отговорить?

  – А я и не хотел этого делать. Понимаю и одобряю их решение. И если бы мог принести пользу и не имел другой задачи, сам бы остался, хотя известная степень риска тут имеется.