Он ничего не замечал вокруг, решая пустячный, по сути дела, но казавшийся ему почему‑то чрезвычайно серьёзным и значительным вопрос: говорить на службе о происшествии с котом или не говорить?

  То ему казалось необходимым и очень важным рассказать обо всем, то приходило решение молчать и не позорить себя. В ушах настойчиво звучали слова отца: «Белка не может не найтись!». Ну, а если кот действительно найдётся, если исчезновение только померещилось ему самому и его матери, тогда он, Александр Кустов, младший лейтенант милиции, окажется в глупейшем положении, прослывёт среди сослуживцев фантазёром.

  Пройдя половину пути, Саша окончательно решил, что ничего говорить не будет.

  «Вот если Белка не вернётся до завтрашнего утра…» – подумал он.

  И тут же впервые за это утро в его мозгу словно вспыхнули давно назревшие вопросы: «Откуда может вернуться кот? Где он сейчас находится, если возможно какое‑либо „возвращение“?»

  – Какая чепуха! – почти громко сказал Саша самому себе. – Белка нигде не может быть! Он растворился, исчез бесследно и никогда не вернётся. Неоткуда ему возвращаться. Но если так, почему надо ждать до завтра, а не рассказать обо всем сегодня? Гораздо логичнее и правильнее будет…

  – Ослеп ты, что ли?! – раздался рядом с ним сердитый возглас, и Саша внезапно осознал, что едва не сбил кого‑то с ног. Столкновение произошло, конечно, раньше, чем были произнесены эти слова, но Саша не заметил и не почувствовал толчка. Но зато он сразу пришёл в себя и понял, что запутался в своих мыслях и находится в совершенно ненормальном состоянии, в котором никак нельзя появляться на службе. Хватит думать о таинственном исчезновении Белки, а то вместо дежурного помещения милиции легко можно оказаться в кабинете врача. Придёт время – и все получит своё объяснение.

  – Что с тобой? – спросил человек, которого он толкнул, и голос его на этот раз показался Саше знакомым.

  – Ничего! – ответил он, сообразив наконец, что перед ним стоит старший лейтенант милиции Кузьминых, заместитель начальника городского отделения. – Со мной ничего! Просто ты так внезапно налетел на меня…

  – Я на тебя? Ну, знаешь! Не вали с больной головы на здоровую. Идёт как лунатик, ничего не видит, да ещё сам с собой разговаривает, а другие виноваты. Пошли! – скомандовал Кузьминых.

  – Куда? Мне на дежурство.

  – Успеешь! Вот к ним! – Старший лейтенант указал на закутанную в платок женскую фигуру (ни шубы, ни даже пальто на ней не было), на которую Саша сразу не обратил внимания.

  Он узнал женщину, несмотря на темноту. Это была их дальняя родственница Полина Никитична Болдырева, или тётя Поля, как он с детства привык называть её. Видимо, тётя Поля бегала в отделение милиции и при этом так торопилась, что не надела шубы. А ведь мороз был нешуточный – никак не меньше двадцати – двадцати пяти градусов.

  «Что могло у них случиться? – с беспокойством подумал Саша. – Почему заместитель начальника городской милиции пошёл с нею сам, а не послал кого‑нибудь из милиционеров? Видимо, произошло что‑то чрезвычайно серьёзное».

  – Все же, – сказал он громко, – что случилось?

  Ответа он не получил ни от Кузьминых, ни от самой тёти Поли. Может быть, потому, что оба они очень спешили, может быть, и просто потому, что как раз в этот момент все трое подошли к дому, где жили Болдыревы.

  Всего три минуты назад Саша проходил здесь и не заметил ничего необычного. Теперь ему сразу бросилось в глаза, что все окна в доме освещены и, видимо, были освещены, когда он проходил.