Одно «но». Специфическая причуда моей натуры — на моих землях выступать в свою защиту мужчинам позволяют лишь слабые духом женщины.

Шаг вперёд и склонить голову в уважительном поклоне.

— Йин Дарр. Вот моё имя.

Ответная усмешка — знак того, что сия догадка посетила её раньше. В этом дворце не так уж много Дарре.

— Ах, да. Кто-то уже говорил мне о сегодняшней дядиной аудиенциии. Дитя Киннет, я полагаю?

— Она самая.

Этот сочащийся безупречной вежливостью, лживый тон… В Дарре я бы уже уладила дело на ножах. Но здесь — Небеса, благословенный дворец Пресветлого Итемпаса, господина порядка и закона. Увы, но привычные мне решения здесь не пройдут. Я глянула на Т'иврела: что он предпримет? представит нас?

— Леди Скаймина Арамери, — спокойно произнёс он, к своей чести, ничем себя не выдав. Лишь глаза беспокойно скользили с моей кузины к сохраняющему неподвижность незнакомцу. Я ждала, что сенешаль представит и его, но тот смолчал.

— Ах, да. — Мне и в голову не приходило подражать тону Скаймины. Матушка пыталась (и неоднократно) обучить меня управлять собственным голосом, дабы сохранять лицо в любой ситуации, и меж друзей, и меж врагов. Но для подобного искусства я была чересчур Дарре, и этим, как понимаете, всё сказано. — Приветствую, сестра.

— Не могли бы вы извинить нас, — Т'иврел обратился к бывшей наследнице мгновением позже, чем я захлопнула рот. — Я лишь показываю леди Йин дворец…

Именно в этот момент спутник кузины перевёл дыхание, издав лихорадочный выдох. Волосы его, длинные, чёрные и густые настолько, что заставили взревновать бы любого Дарре, взметнулись наперёд, скрывая лицо; рука вцепилась в перила.

— Погоди-ка, Т'иврел. — Скаймина задумчиво рассматривала спутника, потом, будто бы поглаживающим жестом, коснулась щёки того, запустив руку в водопад чёрных волос. Еле слышный щелчок, и глазу открылся разомкнутый обруч изящного, умело сработанного серебряного ошейника.

— Сожалею, тётя, — отрывисто сказал Т'иврел и, уже не скрывая страха, крепко схватил меня за руку. — Нас ожидает Вирейн, а вы же знаете, как он ненавидит…

— Подождёт, — отчеканила Скаймина ледяным голосом. — И как я могла забыть… Т'иврел, ты же выказал себя столь полезным. Маленький послушный служка… — Она глянула на черноволосого и снисходительно улыбнулась. — Здесь, на Небесах, полным полно хороших слуг. Как думаешь, Ньяхдох?

Ньяхдох. Вот, значит, кто этот черноволосый. Это имя вызывало во мне смешанные чувства — чем-то неуловимо знакомым веяло от него. Но чем? И где я могла его уже слышать? — память отказывалась мне помочь.

— Остановись, Скаймина, — вмешался Т'иврел. — не вздумай делать этого.

— На ней нет знака, — обронила кузина. — Ты же знаешь здешние законы.

— А вам прекрасно известно, что законы здесь ни при чём! — с жаром возразил сенешаль. Но дедовой племяннице не было дела до его слов.

И тогда я почувствовала это. Его затруднённое дыханье. (Думаю, всё началось с этого). И воздух дрогнул. Ваза неподалёку задребезжала. С чего бы? — видимых причин не было, но я знала, что-то внутри меня знало: где-то на тонком плане грань реальности сместилась. Освобождая, уступая место. Чему-то иному. Чему-то пробивающемуся сюда.

Черноволосый поднял голову и взглянул на меня. Улыбаясь. Его лицо, я видела его теперь, эти обезумевшие, безумные глаза; и вдруг осознала, что знаю, кто он есть.