Я оглянулся. Другие врачи клиники вились вокруг княгини, все такие деловые, услужливые.

Наконец мы дошли до Жигана.

– Какой огромный, – удивилась Елизавета Федоровна, повернулась ко мне. – Откуда он?

– С Хитровки.

Я поднял одеяло здоровяка, потрогал повязку. Вроде не мокнет, кровотечения нет. Даже удивительно.

– Как себя чувствуешь?

– Все слава богу, ваше сиятельство, болит, но не сильно.

– Я не сиятельство – благородие, – поправил я Жигана.

– Мы люди темные.

– Что же вам подарить? – задумалась Елизавета Федоровна, позвала одну из фрейлин, та ей подала толстую книгу в красивом переплете. – Вот Псалтырь. На память вам от меня.

– Неграмотные мы, ваше благородие!

– Обращайся к княгине ваше высочество, – опять поправил я Жигана, который от всех этих эпитетов впал в ступор. – Научим грамоте. Даю слово.

Княгиня приподняла вуалетку, мило мне улыбнулась. Какое же у нее точеное лицо, мраморная кожа…

– Хочу, Евгений Александрович, поблагодарить за вашего китайца. Сергей Александрович будто ожил. Боли в спине почти прошли, сон значительно улучшился.

Я заметил, как пристально нас обоих разглядывает Вика. Девушка закусила губку, постукивала раздраженно пальчиками по изголовью кровати Жигана.

– Это был просто мой врачебный долг, ваше императорское высочество. – Мячик светского пинг понга отправился обратно.

– О, нет! – Княгиня покачала головой. – Вы проявили истинное благородство! Я знаю, зачем вас вызывал муж. И в этой тяжелой ситуации вы повели себя по настоящему великодушно!

Вся клиника смотрела на нас открыв рты. Я никого особенно не посвящал в историю с великим князем, так что мое участие в излечении генерал губернатора стало для всех сюрпризом. Ну, теперь и Ли Хуаня порвут на британский флаг любопытствующие врачи. Стоит ему прийти на тренировку, чую, будет аншлаг вокруг него. Может, кто то решит заниматься ушу? Мне бы пригодился спарринг партнер.

– А что же вы, Виктория Августовна, думаете об излечении этого больного?

Елизавета Федоровна живо повернулась к Талль, улыбнулась ей по доброму. И ведь запомнила имя и отчество! Хотя вроде бы великих князей и княгинь специально учат с первого раза выучивать все о собеседнике.

– Настоящий подвиг – это вынуть нож из сердца больного так, чтобы он остался жить, ваше императорское высочество! – Вика провела рукой по бинту, который закрывал мощную грудь Жигана.

Тут же вперед пропихнулся репортер, начал устанавливать треногу.

– Вы не ошиблись? – Елизавета Федоровна приподняла брови. – Нож был в сердце, и больной выжил?

– Именно так, ваше императорское высочество! Об этой операции станет известно во всем мире!

Вика с такой страстью это сказала и посмотрела на меня такими влюбленными глазами… Ох, как палится.

– Вот этот нож. – Талль достала из тумбочки слегка изогнутый клинок, показала всем.

Реквизит произвел впечатление, репортер забрал нож, начал его разглядывать. Черт, да он же по прежнему окровавленный, никто даже не потрудился его толком отмыть. Пухлые губки княгини приоткрылись, голубые глаза уставились в меня не моргая.

– Что же… Первый экспонат музея скорой помощи у нас есть, – неуклюже попытался пошутить я.

Но все молчали, будто воды в рот набрали. Один только репортер суетился, наводя камеру на Жигана. А тот лишь ухмылялся, пугая всех своим огромным шрамом через все лицо.

Глава 9

Ну все, начальство довольно, пора приступать к финальной части мероприятия – когда гостеприимных хозяев одаривают ответными плюшками.