Дождался моего поклона, улыбнулся.

– Вы – протеже дяди. Он упоминал о вас в письмах. Просил даровать вам княжеское достоинство. На которое, как оказалось, вы имеете наследственные права.

Даже так?

– Благодарю, Ваше Императорское Величество. Для меня большая честь.

– Дело это поспешности не терпит, но я дал поручение, – произнес Николай, встал, и подошел ко мне чуть ближе, между нами не больше шага стало. – У нас сегодня небольшой обед в узком кругу. Будет супруга, лейб акушер Эдуард Яковлевич Крассовский. И еще один ваш поклонник.

– Позвольте полюбопытствовать, кто же, Ваше Императорское величество?

– Вы произвели неизгладимое впечатление на герцога Ольденбургского. Александр Петрович все уши мне прожужжал, что я просто обязан увидеть переливание крови в клинике господина Склифосовского. А может быть даже, – помазанник опять улыбнулся. – Сдать свою нуждающимся.

– Это было бы отличным ходом, Ваше Величество, – коротко ответил я. – Перелить вашу кровь простому пациенту, может быть, даже крестьянину. И показать неразрывную связь династии с народом.

Николай покивал, но опять так… неопределенно. Нет, никакой он не святой. И не кровавый тоже. Просто человек, которому достался непосильный груз. Непосильный для любого.

Императрица на обед прийти не изволила – плохо себя почувствовала. Это сразу отразилось на лице Николая, который очевидно сильно любил супругу. Знакомство с Крассовским – грузным, седым врачом в пенсне, тоже не оказалось долгим. Он, спев мне короткие дифирамбы за тонометр, ушел осмотреть Аликс. Все таки императрица носит в себе первенца – вся страна молится, чтобы это был мальчик. А будет девочка.

Перемена блюд шла за переменой, я в основном опять был сосредоточен, чтобы не перепутать приборы и на облажаться. К моему удивлению, подали и роллы!

Видимо, изумление все таки отразилось на лице, так как Николай соизволил дать пояснения:

– Этот рецепт был в письме от дяди. Дворцовый повар даже ездил в Москву – изучить все детали готовки. И, представьте, вкусно! Обычный рис, обычная сырая рыба…

– Там все дело в приправах, – глубокомысленно пояснил герцог Ольденбургский, окуная ролл в соевый соус. Причем делая это неправильно – рисом, а не рыбой. Но я промолчал. Зачем под руку говорить?

Обратно ехал в полном недоумении. И что это было? Смотрины? Николай подробно вник в мою медицинскую карьеру, расспросил про профессора Талля, его архив. Особенно царя интересовало все, что касается родов – оно и понятно, вся страна ждет наследника. Честно признался, что роды принимал пару раз и только один случай можно отнести к сложному. Николай ищет замену Крассовскому? Но на переправе лошадей не меняют. Отставка Отта и так уже ударила по корпусу лейб врачей. В какой то момент, на автомате отвечая на вопросы, я чуть не подавился десертом. В голову пришла шальная мысль наврать помазаннику о своем акушерском опыте, участвовать в родах Аликс и вставить ей тайком… внутриматочную спираль. Если не родится больной гемофилией царевич Алексей, не будет Распутина и прочих метаний царской семьи, которые подорвали авторитет августейших особ в обществе. А значит, не будет и подвала ипатьевского дома. Вот такая замысловатая логика…

* * *

Вряд ли мои слова о единстве партии и народа путем вливания царственной крови в простолюдина послужили той соломинкой, что переломила спину министру двора Воронцову Дашкову, но факт непреложный – Его Императорское величество Николай Александрович объявил о посещении Императорского же клинического института Великой княжны Елены Павловны буквально моментально.