Я наполнил бокал, поднялся со своего места, и обвел взглядом собравшихся в зале. Кто то на меня смотрел, другие тихо переговаривались между собой. Ждали повторения неоднократно перед этим сказанного. Много ли оригинальности в поздравительных речах?

– Уважаемые дамы и господа, меценаты и коллеги. Я стою перед вами с чувством глубокого уважения и благодарности за возможность выступить на этом торжественном мероприятии. Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать не только основание новых институтов, открытие клиник университета – это, безусловно, важно и необходимо. Но я чувствую, что не могу ограничиться только приветствиями и восхвалениями. Так как я медик, то поговорю о своей науке. Долг каждого врача – говорить правду, даже если она горька и неудобна.

Местами слушатели оживились. А как же, дело пахнет скандалом, это не на каждом банкете случается. Да еще и не банальный мордобой, а выдача правды матки в чистом виде. У нас такое любят. Будет о чем потрепаться с коллегами, «а потом Баталов им выдал...».

– Мы стоим на краю пропасти, господа! – продолжил я. – В то время как мы здесь пируем, в глубинке нашей необъятной империи свирепствуют эпидемии. Холера, тиф, дифтерия – вот истинные правители деревень и уездных городов! А что мы делаем? Открываем новые факультеты в столицах, где и без того достаточно врачей, в то время как в провинции на десятки верст нет не то что лекаря, но даже и простого фельдшера! О каком прогрессе можно говорить? Я недавно из Тамбова, зашел там в аптеку и что же? Совершенно спокойно продается детская микстура от кашля, в состав которой входят кокаин с героином. Да да, господа, мы травим наших детей наркотиками, и это считается нормальным!

Ну всё, теперь я захватил общее внимание, никто не звенел вилками и не рассказывал свежий анекдот соседу.

– А вот еще один образчик нашего ’прогресса’! – я достал из кармана медный медальон на простой веревочке. – Это амулет, якобы заговоренный от всех болезней. Я купил его, вы не поверите – в университетской аптеке! В храме науки торгуют шарлатанскими побрякушками! И это в конце девятнадцатого века, когда весь цивилизованный мир движется вперед семимильными шагами!

Те, кто помоложе, смотрели на меня с явным одобрением. Кучка прихлебателей возле ректора покраснели, а сам Некрасов аж дернул и распустил галстук. Как же, кто то посмел сказать не то. Меня уже было не остановить.

– Мы говорим об открытии новых институтов, но кого мы будем там учить? Тех, кто верит в силу заговоров? Или тех, кто будет прописывать младенцам кокаин? Нет, господа, нам нужно не новые здания строить, а менять саму систему медицинского образования и здравоохранения в стране!

Посмотрите правде в глаза – наши больницы переполнены, врачей не хватает, а те, что есть, зачастую не имеют должной квалификации. Мы теряем тысячи жизней ежегодно из за банального невежества и отсутствия элементарной гигиены!

В банкетном зале повисла полная, оглушающая тишина.

Я добавил огонька, призвал бороться с шарлатанами и пересмотреть систему здравоохранения в целом. К счастью, на баррикады не звал. Ума хватило. А ругать университетское начальство у нас не возбраняется. Но Павлу Алексеевичу это сильно не понравилось. Стоило мне произнести здравицу за новую медицину, поддержанную далеко не всеми, как ректор поспешил ко мне. Даже не дождался, когда можно будет претензии в более узком круге предъявить.

– Что вы себе позволяете, господин Баталов? – пока Некрасов до меня добрался, уже успел слегка взопреть и в капельках пота у него на лбу красиво преломлялся свет от ламп.