***

– Ой, батюшки! Смерть пришла!

– Катя, Катя, где ты?! Православные, спасите мою доченьку...

Я увидел, как рядом уже почти затаптывают девочку лет десяти, бледную, в синем платочке. Вот вот упадет под ноги. Начал активно работать локтями, протолкнулся вперед.

– Дорогу, дайте дорогу!

Мой громкий крик подействовал, удалось добраться до девочки, присесть и схватить ее за косу. Резким рывком выдернул вверх, прижал к себе. Дышит! Глаза закрыты, лицо бледное, на щеке краснота – кто то уже приложился.

Вот она, цена ребенка великокняжеской четы! Будь Сергей Александрович в Москве – я бы через него мозг выел Власовскому про Ходынку. Костьми бы лег, но не допустил. А я сдуру поверил на слово городскому голове Рукавишникову, который при встрече накануне заверил меня, что поручения даны, все ямы засыпаны, поле ровное как стол.

– Передайте мамаше, что жива ее дочка, – я повернулся к крепкому деду, что стоял справа от меня, кивнул в ту сторону, куда «унесло» толпой мамку. «Эстафета» запустилась, а я увидел, что девочка открыла глаза.

– Зовут тебя как?

Молчание.

– Ты меня слышишь?

Кивок.

– Катя.

Отлично, уже прогресс.

– Эй! Не закрывай глаза, – надо было тормошить девочку. – А ты знаешь, что означает твое имя?

– Не ет...

Толпа опять сдвинулась, нас понесло в сторону ларьков, где раздавали подарки в честь коронации. Ну все, пипец котенку.

– Так что значит, мое имя? – Катя заморгала, вцепилась мне в пиджак.

– С греческого языка, означает «чистая».

Тут я сообразил, что Агнесс тоже с греческого «непорочная». Вот какое странное совпадение.

С фройляйн Гамачек у нас начался натуральный «роман в переписке». Нынче очень модный в Европах. Письмами обменивались почти каждую неделю, иногда чаще. Я честно изложил ситуацию с князьями – разумеется, без ненужных подробностей про то, чьего сына я собираюсь принять из лона Лизы. Агнесс в ответ меня ободряла, поддерживала. И даже – я так понял, ради того, чтобы сделать мне приятное – занялась открытием первого в Германии рентгеновского кабинета. Вернее, способствовать этому – там папа финансировал и организовывал. Благо на свидании я ей разболтал всю технологию. Чем кстати, и вошла в историю – кабинет был открыт в больнице святой Терезы раньше, чем катодная трубка добралась до Моровского в Москву. Увы, приоритет остался за немцами. Зато в России – у «Русского медика». Вацлав примчался в Вольфсгартен по моему зову, и столь же быстро поехал назад, удивлять всех новыми возможностями.

Выдержать полугодовую разлуку было трудно. Приглашать Агнесс к князьям я не решился – дамы и не беременные способны выдать что то весьма неожиданное, а женские склоки мне были совсем не нужны. Самому же отлучиться в сторону Вюрцбурга мне банально не разрешили. Все мои вылазки на свободу ограничивались окрестностями, даже в Франкфурт ни разу не съездил. Вот такая судьба придворного врача.

– Держись крепче! – я обнял Катерину, приготовился к встрече с ларьком, с которого должны были раздавать царские подарки. Там стоял крик и ад кромешный.

Но нет, судьба была к нам благосклонна. Толпа качнулась в другую сторону, нас понесло к Петербургскому шоссе. Только не ко рву! Пожалуйста, только не туда...

К моему удивлению, никаких рвов по дороге не случилось. Закопали? Все, что нам было нужно, это просто не упасть и держаться на ногах. Катя быстро потеряла силы, мне пришлось буквально тащить ее.

– Ты сама откуда будешь? – поинтересовался я.