Он опять побежал, не выбирая направления, Ему показалось, что он видит Дядю Моргана, который проходит мимо ряда кривых зеркал, которые превращают его изображение в целый ряд чудовищных деформированных фигур. На его лысом лбу вдруг выросли рога, за его плечами вырос горб, пальцы превратились в бритвы. Джек резко свернул вправо, и оказалось, что он движется к странному, почти круглому зданию, облицованному белыми плитками.

Внутри здания он вдруг услышал звук: «тюк, тюк, тюк». Мальчик побежал на звук: скрежет гаечного ключа, удары молотка о наковальню — там кто-то работал. Он нашел дверь и толкнул ее.

Джек ступил в полумрак, звук стал отчетливее. Темнота вокруг него меняла формы и размеры. Джек протянул руку и коснулся какой-то материи. Он отвел ее в сторону. На него упал яркий свет.

— Странник Джек, — услышал он голос Спиди.

Джек повернулся на голос и увидел сторожа, который сидел на земле, возле частично развороченной карусели. В руке Спиди держал гаечный ключ, а перед ним лежала белая лошадка с белой гривой, насаженная на длинный серебристый шест. Спиди положил ключ на землю.

— Ты готов к разговору, сынок? — спросил он.

Глава 4

Джек принимает решение

— Да, теперь я готов, — сказал Джек совершенно спокойно, но неожиданно расплакался.

— Говори, Странник Джек, — сказал Спиди, бросая инструменты на землю и приближаясь к Джеку. — Говори, сынок, и тебе станет легче.

Но Джек не мог говорить. Он чувствовал, что должен плакать, иначе захлебнется в накатившей на него черной волне, которая не освещается ярким золотистым светом. Слезы жгли его, и он чувствовал, что ужас убьет его, если он не выплачется.

— Плачь, Странник Джек, — сказал Спиди и обнял его. Джек прижался лицом к куртке Спиди и почувствовал запах мужчины: частично корицы, частично одеколона, частично старой книги, которую никто давно не читал. Приятный запах, уютный запах. Джек обнял Спиди. Под ладонями он ощутил костлявую спину, едва прикрытую тощим мясом.

— Поплачь, если тебе станет легче, — сказал Спиди, похлопывая Джека по плечу. — Иногда это помогает. Я знаю. Спиди знает, как далеко ты побывал и как далеко тебе еще идти. Я знаю, как ты устал. Так что плачь, Странник Джек, может, это тебе поможет. — Джек едва ли вдумывался в смысл слов. Он слышал только звук голоса: искренний и успокаивающий.

— Моя мать действительно больна, — наконец сказал он, уткнувшись в грудь Спиди. — Я думаю, она забралась сюда, чтобы спрятаться от старого партнера отца, мистера Моргана Слоута.

Джек шмыгнул носом, всхлипнул и оторвался от Спиди и, отступив на шаг, вытер мокрые глаза тыльной стороной ладони. Он был удивлен, что совершенно не смущен — всегда раньше он чувствовал после слез смущение и стыд… Это было почти как помочиться в штаны. Может быть, потому что его мать всегда была такой жесткой? Возможно, где-то это было так: Лили Кавано не верила слезам.

— Но это была не единственная причина, чтобы приехать сюда, не так ли?

— Нет, — сказал Джек тихо. — Я думаю… что она приехала сюда, чтобы умереть.

Его голос странно повысился на последнем слове, скрипнув, как несмазанная машина.

— Может быть, — сказал Спиди, спокойно глядя на Джека. — Но, может быть, ты находишься здесь, чтобы спасти ее. Ее… и еще одну похожую на нее женщину.