— Извини, — сказал Джек. — Продолжай.

— Его отец, — рассказывал Андерс, — был последним возничим на дилижансах, который «возил на восток» от Пограничной станции. Но уже в те дни на востоке были большие волнения и восстания; убийство старого короля и небольшая война, которая за этим последовала, были началом этих восстаний, и, хотя война закончилась возведением на престол Доброй Королевы Лауры, восстания с тех пор не прекращались, они, казалось, упорно прокладывают путь на восток из искривленных, зараженных порчей Проклятых Земель.

— Были люди, — продолжал Андерс, — которые убеждены, что все зло началось с запада.

— Мне кажется, что я не совсем понимаю тебя, — сказал Джек, но он сердцем чувствовал, что понимает.

— От края света, — сказал Андерс, — от края большой воды, куда я должен ехать.

«Другими словами, оно зародилось в том месте, откуда родом мой отец, и я, и Ричард… и Морган».

— Эта беда, — сказал Андерс, — пришла в Пограничные Владения, и сейчас волчье племя уже частично выродилось. Насколько? Этого сказать не может никто.

Как сказал возничий Джеку, он боится, что если это сейчас не прекратится, то скоро племя выродится полностью. Сюда пришли восстания, и сейчас они добрались уже до востока, где, как он слышал, на смертном одре лежит больная Королева.

— Неужели это правда, мой Господин? — спросил Андерс почти с мольбой в голосе.

Джек посмотрел на него.

— Я должен знать ответ на этот вопрос?

— Конечно, — ответил Андерс, — или ты не ее сын?

Джеку показалось, что на мгновение весь мир затих.

Снаружи замерло приятное жужжание насекомых. Ричард, казалось, сделал перерыв между глубокими, медленными вздохами.

Даже его собственное сердце, казалось, замерло… возможно, только оно.

Затем он совершенно ровным голосом ответил:

— Да… Я ее сын. И это правда… она больна.

— Умирает? — настойчиво спросил Андерс, в его глазах была неприкрытая мольба.

Джек улыбнулся и сказал:

— А это мы посмотрим.

Андерс сказал, что когда еще не было беды, Морган из Орриса был малоизвестным пограничным князьком и не более; он унаследовал свой опереточный титул от отца, грязного дурнопахнущего шута. При жизни отец Моргана был чем-то вроде посмешища, он даже умер, как посмешище. Его забрали с собой черти, после того, как он целый день упивался персиковым вином и «умер на своих двух» под забором в луже.

Люди было приготовились, чтобы сделать посмешище также и из сына старика, но смех прекратился довольно быстро после того, как в Оррисе начали вешать людей. И когда беда пришла после событий, последовавших за смертью старого короля, Морган стал важной персоной, взлетел наверх, как дьявольская звезда на небосклоне.

Все это почти ничего не значило в такой дали, как Пограничные Владения. Всем этим огромным безлюдным пространствам не было дела до политики. Только ужасная перемена в волчьем племени практически коснулась их, но, так как большинство плохих Волков отправлялись в Иное Место, эта перемена не коснулась их близко. («Это нас немного волнует, мой Господин», — упорно подсказывал об услышанном слух Джека).

Затем, спустя немного времени после того, как весть о болезни Королевы долетела до запада, Морган отправил назад на восток команду абсурдных, уродливых рабов из рудных шахт, этих рабов вели украденные Волки и другие странные создания. Их возглавлял ужасный человек с кнутом; он здесь был почти все время, когда началась работа, но затем он исчез.