«Черт, — проскрипело у Джека в голове. — Он ждал тебя! Ты полный болван!»

Ричард закричал. Джек попытался отпрыгнуть и не смог.

Морган подставил ему подножку с легкостью, с какой школьные дуболомы подсекают первоклашек в школьном дворе. После Смоки Апдайка, Осмонда, Гарднера, Элроя и чего-то, что напоминающего помесь между аллигатором и шерлинским танком, все это вместе ослабило его, а супернастойчивый Морган Слоут прятался за скалой, наблюдая и ожидая, когда слишком самонадеянный мальчик по имени Джек Сойер придет и попадется прямо ему в лапы.

— А-а-а! — выкрикнул Ричард, когда Джек качнулся вперед. Он смутно догадывался, что тень его противника появится слева. Казалось, что у нее столько же рук, как и у индусского идола. Он почти физически ощутил, как Талисман перевешивает… а потом перевесил, наваливаясь всей своей тяжестью прямо на него.

— БЕРЕГИ ЕГО, РИЧАРД! — заорал Джек.

Ричард кувыркнулся над головой Джека, широко раскрыв глаза от ужаса. Жилы на шее натянулись, как струны гитары. Он вытянул Талисман вверх во время своего падения. Рот искривился в отчаянном крике. Он врезался в землю лицом, как неисправная ракета. Песок в том месте, где находился Спиди, не был песком в полном понимании этого слова, а грубой смесью мелких камешков и осколков ракушек. Ричард приземлился прямо на камень, выкатившийся во время землетрясения. Последовал глухой стук. Какое-то мгновение Ричард напоминал страуса, засунувшего голову в песок. Его попа, обтянутая грязными штанами, извивалась в воздухе из стороны в сторону. При других обстоятельствах, не сопровождаемых этим ужасным глухим звуком падения, это была бы комичная поза, достойная запечатления на пленке «Разумный Ричард дико и безумно ведет себя на пляже». Но было не до смеха. Руки Ричарда медленно разжались… и Талисман откатился фута на три вниз по небольшому склону и замер там, отражая небо и облака не на своей поверхности, а в слегка светящейся глубине.

— Ричард! — снова выкрикнул Джек.

Морган был где-то позади него, но Джек моментально забыл о нем. Вся его самоуверенность испарилась, она покинула его в тот момент, когда нога, обтянутая коричневой штаниной, выросла прямо перед ним. «Облапошен как малыш из детского сада, а Ричард… Ричард был…»

— Рич…

Ричард выбрался наружу. Его бедное, измученное лицо было покрыто кровью. Кусочек содранной с головы кожи нависал над его глазом. Джек мог видеть, как волосы с нижней стороны нависающего треугольника терлись о щеку Ричарда, как песочного цвета трава… А там, откуда оторвался этот покрытый волосами кусок кожи, можно было увидеть мерцание ободранного черепа.

— Он разбился? — спросил Ричард. Голос его напоминал всхлипывания. — Джек, он разбился, когда я упал?

— Все нормально, Риччи. С ним…

Затекшие кровью глаза Ричарда застыли в испуге, когда он увидел нечто позади себя.

— Джек, Джек, посмотри!..

Что-то, напоминающее кожаный кирпич — один из мокасинов Моргана Слоута — врезался в пах между ног Джека. Это был смертельный удар, и Джек рухнул вперед, испытывая самую сильную боль в своей жизни — физическую агонию, силу которой он вряд ли когда-нибудь мог себе представить.

— С ним все в порядке, — сказал Морган Слоут, — а вот ты не выглядишь так уж хорошо, мальчик. Вовсе нет.

Теперь человек медленно приближался к Джеку, потому что он наслаждался, смакуя ситуацию. Это был человек, с которым Джек никогда не был знаком: он был белым лицом в окне огромного черного дилижанса, лицом с темными глазами, которые как-то почувствовали его присутствие, дрожащей, изменяющейся формой, тенью в глазах Андерса.