Спиди тепло улыбнулся.

— Да, уж, Старина Странник Джек, — его улыбка стала еще шире. — Самый раз сейчас попробовать особый напиток, как скажешь?

— Я думаю, так оно и есть, — ответил Джек.

Он вынул из заднего кармана темную бутылочку и открутил колпачок. Затем оглянулся на Спиди и встретился с ним взглядом.

— Спиди поможет, если сможет.

Джек кивнул и поднес горлышко бутылки к губам. Сладкий, гниловатый запах, выходящий из бутылки, спазмом перехватил горло. От предчувствия вкуса вина желудок сжался. Он сделал глоток, и терпкая, жгучая жидкость потекла в его горло.

Еще до того, как Джек открыл глаза, он понял, по свежести и чистоте воздуха вокруг, что он «прыгнул» на Территории. Кони, трава, запах сырого мяса, пыль, чистый воздух.

ИНТЕРМЕДИЯ

Слоут в этом мире (I)

— Я знаю, что работаю слишком много, — говорил Морган Слоут своему сыну Ричарду в этот вечер. Они разговаривали по телефону. Ричард стоял возле общественного аппарата в вестибюле общежития. Его отец сидел у себя за столом, на верхнем этаже одной из лучших контор «Сойер и Слоут» на Беверли Хиллз.

— Но я хочу сказать тебе, сынок, что очень часто нужно все делать самому, чтобы дела шли так, как надо. Особенно, если это касается семьи моего старого компаньона. Это просто небольшая поездка Может быть, я застряну в этом чертовом Нью-Хэмпшире еще на неделю. Я тебе позвоню, когда все закончится. Может быть, тогда мы поедем в Калифорнию, как в старые добрые времена. Теперь должна восторжествовать справедливость. Поверь старику.

Работать в этом здании было тем более приятно, что оно целиком принадлежало Слоуту. Сначала они с Сойером наняли это помещение на короткий срок, затем (после судебного разбирательства) выкупили его. Потом они подняли плату за аренду и выселили всех арендаторов, набрав новых. Единственным, кто остался, был владелец китайского ресторанчика на нижнем этаже. Он вносил всего треть платы. Слоут попытался поговорить с этим китайцем. Но как только тот увидел, что речь идет о повышении арендной платы, то внезапно разучился говорить по-английски. Слоут несколько дней пытался вступить в переговоры, как однажды увидел, что кухонный рабочий несет чан с растопленным салом во двор. Предчувствуя удачу, Слоут последовал за ним в темный, узкий переулок и увидел, как тот выливает жир в мусорный бак. Большего Слоуту и не нужно было. На следующий день ресторан отделяла от переулка протянутая цепь. Еще через день появился инспектор из Санитарного Департамента и обложил китайца штрафом. Теперь кухонные рабочие должны были таскать все отходы, включая жир, через обеденный зал, мимо цепного пса, которого Слоут посадил возле ресторанчика. Дела в ресторане пошли все хуже: посетителей отпугивал запах отходов. Хозяин ресторана снова научился говорить по-английски и предложил удвоить арендную плату. Слоут разразился благодарственной речью, но ничего не пообещал. Тем же вечером, приняв три больших мартини, Слоут подъехал к ресторану, вынул из багажника бейсбольную биту и разбил огромную стеклянную витрину ресторана.

Он сделал это… но он был не в себе, когда делал это.

На следующее утро пришел китаец и предложил увеличить плату в четыре раза.

— Вот теперь вы говорите, как мужчина, — сказал Слоут китайцу, стоящему перед ним с каменным лицом. — И вот что я вам скажу! Чтобы доказать, что мы все теперь в одной команде, мы заплатим половину стоимости замены витрины.

Через девять месяцев после того, как Сойер и Слоут выкупили здание, арендная плата так возросла, что это принесло хороший доход и перекрыло затраты. Сейчас это здание было одним из самых скромных предприятий «Сойер и Слоут», но Морган Слоут гордился им, как массивным фундаментом, заложенным в основание своего предприятия.