Джек глядел в его карие глаза, всматриваясь в желтые белки и маленькие красные прожилки. Широкая, искренняя улыбка Смоки обнажала его вставные зубы, создавая пугающее ощущение дежа вю. Он увидел даже, что жирная муха опять сидит на бумажном колпаке, чистя свои тонкие лапки.

Смоки знал, что он не верит ни одному его слову. Все это ложь, и на нее не стоит обращать внимания. После работы в субботу ночью и в воскресенье утром Смоки скажет, что не может отвезти его, потому что слишком поздно, и он, Смоки, слишком занят. И Джек не только слишком устанет, чтобы уйти пешком, но и будет опасаться, что Смоки сможет отложить все свои важные дела на пару минут, позвонить своему другу Могильщику Эйтвеллу и сказать:

— Он идет по Мельничной Дороге. Могильщик, старина, почему бы тебе не подбросить его? Он вышел секунду назад. Пиво бесплатно, но не надо блевать в мой писсуар, пока я не получу мальчишку обратно.

Это был один сценарий. Возможно были и другие, немного отличные, но с тем же результатом.

Улыбка Смоки Апдайка стала чуть шире.

Глава 10

Элрой

«Когда мне было шесть лет…»

«Пробка» гудела как улей. Он увидел, что два стола исчезли, по-видимому, это было результатом драки, которая началась как раз перед тем, как он отправился мыть сортир. На освободившемся месте танцевали.

— Еще не время отдыхать, — сказал Смоки, когда Джек вышел и прислонился к холодильнику бара. — Убери здесь и иди еще за одной бочкой. Впрочем, сначала притащи мне баночного.

— Лори не говорила…

Резкая, острая боль пронзила его ногу — Смоки опустил свой тяжелый башмак на кроссовок Джека. Мальчик сдавленно вскрикнул и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

— Заткнись, — оборвал его Смоки. — Лори ни черта не соображает, и ты должен был уже это понять. Беги туда и принеси мне упаковку баночного.

Джек поплелся в кладовую, прихрамывая и размышляя, не сломаны ли у него пальцы. Это казалось возможным. Ею голова гудела от дыма, шума и бешеного ритма кантри-группы, двое из которой уже заметно покачивались на сцене. Это не может продолжаться слишком долго. Если Оутли — тюрьма, а «Пробка» — камера, то тогда Смоки Апдайк — его тюремщик.

Несмотря на то, что в Территориях его могли поджидать неизвестные опасности, все же волшебный сок Спиди все больше казался ему единственным выходом. Он может отпить немного и перелететь… И если ему удастся пройти отсюда на запад милю, максимум две, он опять немного отхлебнет и перелетит обратно в США, далеко за городской чертой этого ужасного городка, возможно где-то в районе Бушвилла или Пемброка.

«Когда мне было шесть лет, когда Джеку было шесть, когда…»

Он взял упаковку пива и толкнул плечом дверь… высокий, тощий ковбой с большими руками, который был похож на Рендольфа Скотта, стоял в коридоре и смотрел на него.

— Привет, Джек, — сказал он, и Джек с возрастающим ужасом увидел, что глаза у него желтые, как клюв цыпленка. — Разве тебе не говорили, что ты должен уйти? Или ты плохо слушал?

Джек стоял с упаковкой пива, дрожащей в его руках, неотрывно глядел в эти желтые глаза. Внезапно его мозг осенила ужасная догадка: вот кто подкрадывался к нему в туннеле — человек-зверь с мертвыми желтыми глазами.

— Оставь меня, — из его горла вырывался лишь хриплый шепот.

Тот приблизился.

Джек попытался попятиться… но он стоял спиной к стене, и когда ковбой, похожий на Рендольфа Скотта, наклонился над ним, Джек почувствовал в его дыхании запах гниющего мяса.