— Нет, — сказал Вооз. Ему не понравился ни сам Хеврон, ни его философское общество, которое, чуял он, не остановится ни перед чем. — Ваше учение заинтересовало меня, однако мои цели полностью негативны. Меня не заботит будущее существование, в какой бы то ни было форме.

Хеврон не выказал никакого разочарования.

— Но мы так или иначе вынуждены работать вместе. — Он развернулся к Эбараку. — Я в любом случае собирался сегодня связаться с тобой. Орм вот-вот настигнет капитана Вооза. И вполне возможно, что твои с ним контакты тоже от него не укроются. Я не могу его больше задерживать; вам лучше скрыться. Давайте перенесем все действия на окраинную планету, которую я выбрал для этой цели. — Он развернулся к Воозу. — Кристаллы, оборудование и большую часть персонала отправим на нескольких кораблях в разных направлениях. Вы улетите первым. Потом сможете к нам присоединиться.

— Почему я должен позволять диктовать мне эти действия? — враждебным тоном перебил его Вооз.

Директор Клики усмехнулся.

— Вы что, настолько беспечны? Вы не понимаете, почему исследования времени под запретом? Что бы тут ни болтал Абан, а ученые правительства полагают изменение времени возможным. Клика — традиционалистская организация, как и любое правительство в любой ситуации. В ее глазах исследования времени чреваты катастрофой. Если я скажу, что Очистка уполномочена установить ваше местонахождение и взялась за эту работу с небывалым рвением, поверите ли вы, какой риск навлекли на себя уже самим прибытием сюда? Возможно, возвратясь к себе в офис, я получу донесение о том, что ваш корабль проследили до Катундры. Я сумею оттянуть атаку на несколько часов, но не больше. Итак, поступайте по слову моему: берите свою девушку и улетайте, пока не слишком поздно.

Новости эти ошеломили Вооза. Он почувствовал себя уязвимым, осознал, что окружающий город по сути представляет собой вражескую территорию — а он здесь в милях от своего корабля, сочлененный с ним лишь пуповинами тонких лучей. Неужели их может оказаться достаточно, чтобы его отследили? Ему прежде не приходила в голову такая мысль. Он подразумевал, что правительство упадочной эконосферы не имеет доступа к новейшим технологиям, а лучи интегратора останутся для них незримы. Но он принимал во внимание лишь обычные методы слежки…

Его встревожило также, что завеса приватности над его миссией изменить время оказалась сорвана. Другие умы сочли это возможным, приравняли к политической интриге, и оттого концепция налилась парадоксальной ирреальностью. Он сомневался, что эти люди ему друзья. Стремление Хеврона к сотрудничеству, скорее всего, продиктовано тем, что у Вооза до сих пор с собой клад времякристаллов.

Мэйси шевельнулась, резко открыла глаза и стала испуганно озираться.

Вооз успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Хорошо, — обратился он к Хеврону, — мы поступим, как вы советуете.

10

И вновь небеса цвета лимонного шербета. И вновь, сидя на склоне холма, любовался он угасающей Вселенной.

Вот только на сей раз холм был другой, и бурливший жизнью город в долине — тоже. И на сей раз рядом с ним сидела Мэйси, а его мысли и чувства были сравнительно смешанными.

— Ты долго добирался, — проговорила она.

— Я допустил ошибку, — сказал он. — Остановился на Алькадроне купить топливные элементы. Меня засекли агенты Очистки. Пришлось убить троих.

Вскоре после отлета с Катундры они с Мэйси расстались, поскольку Вооз полагал риск задержания слишком высоким и не желал втягивать ее в это дело. Она, впрочем, настояла на встрече.