|
Половцы горячили своих лохматых злых лошадок, но оставались на местах. Волхв неспешно пустил коня по следам Томаса. Пальцы, перебирая обереги, то и дело натыкались на бусину в виде подогнутой лапы. Опять бегство, словно вся жизнь в том, чтобы убегать или гнаться. Впрочем, человек на самом деле всю жизнь убегает от беды и гоняется за счастьем. И либо шатается под ударами, либо наносит их сам. За конем Томаса следы оставались размером с тарелку. Если бы половцы даже ослепли, хан отыщет на ощупь и все равно заставит пойти по их следу. Человеком движет месть, многие в этом видят главное отличие человека от зверя. Томаса Олег обнаружил на краю огромной поляны. Рыцарь слез, оставив женщину на коне, осматривался с удивлением и тревогой. Поляна была с большое поле и вся уставлена крохотными домиками, похожими на собачьи будки. А на другом краю поляны высилась башня из толстых укороченных бревен. Видна была дверь, но прямо перед порогом росла высокая нетронутая трава. - Сэр калика, - воззвал Томас тревожно, - это дома гномов? Олег покосился на женщину. На ее пухлых губах проскользнула слабая улыбка. - Да, - ответил он, - только очень маленьких. - А гномы и есть маленькие. - Эти скорее эльфы... только толстые. Томас прислушался, сорвал с седла огромный меч. - Все-таки гонятся... Придется драться, мой конь вот-вот падет. Женщина подала голос, и снова Томас удивился, насколько чисто и ясно он прозвучал: - Можно поискать убежище... в башне. - Кто там? - Волхв, который нашел уединение. - Уединение находим только в домовине, - буркнул Олег, - со скрещенными на груди руками. А Томас поморщился: - Язычник... Куда смотрит святая церковь? Но ухватил коня под уздцы и потащил через странное поле. Женщина спрыгнула, пошла с другой стороны. Половцы показались, когда рыцарь и женщина были уже у порога. Олег выхватил меч, погнал коня через поле, на ходу бил направо и налево мечом плашмя, будочки отзывались мощным гудением. Томас оглянулся непонимающе. Олег подскакал, спрыгнул с волчьей усмешкой на лице. - Это их задержит! - Что? - не понял рыцарь. Но Олег уже колотил рукоятью меча в запертую дверь. А на поле творилось невообразимое. Кони метались, едва не сбрасывая всадников, те отмахивались, закрывали головы халатами, словно от жуткого свиста. Присмотревшись, Томас увидел черные облачка, что зло метались от одного к другому, надолго облепляли со всех сторон, отчего половец становился похожим на будяк, пораженных тлей. - Не по-рыцарски, - сказал он с невольным восхищением, - но здорово... Помню, у нас был сэр Ропуха, горазд на трюки. Мог самого дьявола заставить себе сапоги чистить... Он поспешно опустил забрало. О железо застучали крохотные камешки, словно внезапно посыпался град, или он попал под дефекацию козы. Пахнуло кисло-сладким. Томас начал поспешно отступать, держа меч наготове. Двое из половцев, что катались по земле, сумели выбежать с жалящего поля и набежали прямо на Томаса. Рыцарь лениво махнул мечом, один отлетел оглушенный, вряд ли понял, что за ужасная пчела ударила на этот раз, второго Томас угостил ударом кулака. Несчастный рухнул, как бык на бойне. Олег отбросил стебелек разрыв-травы - служит один раз, дальше ее можно класть в суп и даже скармливать кролям - пропустил женщину вперед и пошел следом в башню. |
