|
.. Да разве он или женщина помеха? - Я просто все хочу знать, - оборвал Старший раздраженно. - Почему не могли их просто устранить? - Пробовали. - И что же? - От наших отрядов, посланных наперехват, остались только пятна. - Мокрые? - Наоборот, сухие и горячие. Кто-то или что-то уничтожало их раньше, чем эти трое замечали засады. Они и сейчас, похоже, не ведают, что за ними охотятся. Второй нахмурился, сказал предостерегающе: - У них пытались отнять то, что они несут, еще в Константинополе, а они все еще не ведают? - Они полагают, что уже расправились со всеми. - Тогда они должны знать, что поразили самих Тайных. А могут ли они знать такое? Младший развел руками. - Слишком многое мы не знаем. Похоже, им просто повезло. - Я бы на это не ставил. Я бы вел себя так, будто передо мною самые серьезные противники. Полянка приблизилась. Рыцарь снял зайца, разломил. Облачко душистого пара на миг затуманило изображение, трое словно ощутили аромат душистого мяса. А у костра уже ели быстро и весело, как едят здоровые люди после целого дня трудной работы. Донесся удивленный голос рыцаря: - Вроде у нас соли не было... Как ты сделал, сэр калика? - Золой посыпал. - Гм... запомню. - В следующем походе против сарацин применишь. Было видно, как на чистое лицо рыцаря набежала тень. Он задумался, в зубах застыл крупный кусок мяса. Проглотил, наконец сказал: - Я бы пошел... Святое дело! Но и брак освящается церковью. А меня он как раз и ждет. - Чистая дева на балконе? - Сэр калика, если я донесу чашу, а я ее все-таки донесу, то я могу сказать с чистой совестью: Господи, я сделал все, что в моих силах! Кто может, пусть сделает больше, а мне предстоит трудный путь в семью. Старший сказал вполголоса, глаза не отрывались от чистого лица рыцаря: - О какой чаше он говорит?.. Почему так важно ее донести? - Мастер, он несет эту чашу из Иерусалима. - Тихо! На поляне у костра видно было, как женщина метнула острый, как нож, взгляд в спину рыцаря. Калика снял языком капли жира с ладони. - Ладно, утро вечера мудренее. Завтра выйдем к реке, а как на ту сторону, еще не знаю. Переправа далеко справа, а слева - вовсе за сотню верст... Свет постепенно темнел, видно было только яркое пятно костра. Старший кивнул с мрачным удовлетворением. - Переправа? Хорошо, поможем. Младший снял яблоко, сунул блюдо в мешок. Они сели за стол, когда второй сказал задумчиво: - Что-то странное с этим каликой... Я наблюдаю за этими местами давно. Переправа была уничтожена лет сто тому. Еще печенегами... С тех пор никто о ней не слыхивал. - Давно он в этих краях не бывал... - сказал младший безучастно. Затем умолк на полуслове. Глаза его полезли на лоб. В полночь калика толкнул рыцаря, тот вскочил - настороженный, ладонь на рукояти меча, сразу вперил взгляд во тьму, будто и не спал. - Все тихо, - успокоил Олег. - Не забывай подбрасывать хворост. Мелкий, прогорает быстро. Он улегся, накрыл голову волчьей шкурой. Женщина мирно спала по ту сторону костра. Ее пухлые губы чуть приоткрылись, на лице было удивленно- обиженное выражение. Томас отвернулся поспешно, показалось, что подглядывает, а это недостойно добродетельным воинам Христовым. |
