|
На каждом шагу я сталкиваюсь с явлениями, которые выводят меня из равновесия. И сегодня! О, рок! О, люди! Я шел по берегу; время было обеденное, но есть мне не хотелось. Кругом ни души, сырой вечерний ветер дул с гор, и серые дождевые тучи заволакивали долину. Издалека завидел я человека в поношенном зеленом платье: он карабкался по скалам и, должно быть, искал целебные травы. Когда я подошел ближе и он обернулся на шум моих шагов, я увидел выразительное, открытое и простодушное лицо, главную черту которого составляла покорная печаль; черные волосы его были заколоты в две букли, а сзади заплетены в толстую косицу, свисавшую на спину. Судя по одежде, это был человек низкого звания, и я решил, что он не обидится, если я поинтересуюсь его занятием, а потому спросил его, что он ищет. "Я ищу цветы, - отвечал он с глубоким вздохом. - Только нет их нигде". - "Да, время года неподходящее", - заметил я, улыбнувшись. "Их много, всяких цветов, - сказал он, спускаясь ко мне. - У меня в саду цветут розы и жимолость двух сортов; одну подарил мне отец, она растет, как сорная трава; второй день ищу ее и не могу найти. Тут на воле всегда водятся цветы: желтые, голубые, красные, а у полевой гвоздички такие красивые цветики. Только вот найти ни одного не могу". Я почуял что-то неладное и спросил осторожно: "А на что вам цветы?" Лицо его передернулось странной, судорожной усмешкой. "Смотрите, только не Выдайте меня, - сказал он, прикладывая палец к губам. - Я обещал букет моей милой". - "Дело хорошее", - заметил я. "Ну, у нее и без того всего много, она богата", - пояснил он. "И все-таки ей дорог ваш букет!" - подхватил я. "У нее и драгоценные каменья, и корона есть", - продолжал он. "Как же ее зовут?" - "Вот если бы генеральные штаты заплатили мне, - перебил он, - я бы зажил по-другому. Да, были и у меня хорошие времена! А теперь что я? Пропащий человек? Теперь мне..." Поднятый к небесам увлажненный взгляд был достаточно красноречив. "Значит, прежде вы были счастливы?" - спросил я. "Лучшего счастья мне не надо! - ответил он. - Я жил, как рыба в воде, привольно, весело, легко!" На дороге показалась старуха. "Генрих! - крикнула она. - Генрих, где ты запропастился? Мы тебя ищем, ищем! Иди обедать!" - "Это ваш сын?" - спросил я, подходя к ней. "Да, батюшка, мой горемычный сын! - ответила она. - Тяжкий крест послал мне господь". - "Давно он такой?" - спросил я. "Такой он с полгода. Слава богу, стал тихим, а то год буйным был: его держали связанным в сумасшедшем доме; теперь он никому зла не причиняет - все толкует про королей да государей. А какой был хороший, скромный человек. Он красиво писал, бумаги переписывал и мне помогал кормиться; потом вдруг загрустил, заболел горячкой, впал в буйство, а теперь, видите, какой стал... Знали б вы, батюшка. |
