— А что такое? — спросил Дедан.

— Помалкивай, пока я рассказываю, вот что! — сказала Геспе.

— Да ладно, остальные вон говорят, и ничего! — Дедан негодующе вскочил на ноги. — Даже наш молчун и то что-то вякнул. Отчего ты на меня-то расшипелась?

Геспе зыркнула на него глазами и сказала:

— Потому что ты пытаешься затеять ссору посреди моего рассказа, вот отчего!

— Я всего лишь говорю правду, отчего сразу ссору-то? — пробурчал Дедан. — Хоть кто-то здесь должен говорить разумные вещи?

Геспе воздела руки к небу.

— Ну вот, опять! Можешь ты посидеть тихо хотя бы один вечер? Ты при любом удобном случае устраиваешь свары и дрязги!

— Я, по крайней мере, прямо говорю, когда я с чем-то не согласен! — сказал Дедан. — А не молчу в тряпочку, как последний трус!

Геспе сверкнула глазами, и я, вопреки здравому смыслу, решил вмешаться.

— Ладно, — перебил я, глядя на Дедана. — Если у тебя есть идеи получше насчет того, как найти этих разбойников, — выкладывай. Поговорим как взрослые люди.

Мое вмешательство Дедана не остановило. Я лишь вызвал огонь на себя.

— Да что ты знаешь о взрослых людях?! — воскликнул он. — Меня лично уже тошнит от того, что со мной разговаривает свысока мальчишка, у которого небось еще волосы на яйцах не выросли!

— Я уверен, что, если бы маэр знал, какие волосатые у тебя яйца, он непременно назначил бы главным именно тебя, — ответил я убийственно спокойным тоном (по крайней мере, я надеялся, что это звучит именно так). — К несчастью, он этого не знал и потому выбрал меня.

Дедан было вздохнул, но прежде, чем он успел что-то сказать, вмешался Темпи.

— Яйца, — с любопытством спросил адем, — что такое «яйца»?

Дедан с шумом выдохнул, развернулся и уставился на Темпи, не зная, то ли рассердиться, то ли рассмеяться. Верзила-наемник хохотнул и весьма наглядно указал себе между ног.

— Ну, яйца! Понимаешь? — сказал он, ничуть не смущаясь.

У него за спиной Геспе закатила глаза и покачала головой.

— Ага! — сказал Темпи и кивнул, чтобы показать, что понял. — А зачем маэр смотрит на волосатые яйца?

Повисла пауза, а затем весь лагерь разразился хохотом, со всей силой нараставшего напряжения, которое грозило вот-вот вылиться в драку. Геспе задыхалась от хохота, схватившись за живот. Мартен утирал слезы. Дедан так ржал, что не устоял на ногах и плюхнулся на землю, опираясь на руку, чтобы не упасть на спину.

Под конец все снова расселись вокруг костра, тяжело дыша и ухмыляясь, как дураки. Напряжение, густое, как зимний туман, развеялось, впервые за много дней. И только тогда Темпи на миг перехватил мой взгляд и незаметно потер большой и указательный палец. Радость ? Нет. Удовлетворение … Я снова встретился с ним глазами — и только тут до меня дошло. Его лицо было непроницаемым, как всегда. Подчеркнуто непроницаемым. Почти самодовольным.

— Ну что, радость моя, может, все же доскажешь свою историю? — обратился Дедан к Геспе. — Я бы все же хотел узнать, как мальчишке удалось затащить в постель луну!

Геспе улыбнулась ему — я уже несколько дней не видел, чтобы она по-настоящему улыбалась Дедану.

— Ой, а я и забыла, на чем остановилась, — сказала она. — Там же все одно за другое цепляется, все равно как в песне. Я могу рассказать все с самого начала, но если я начну заново с середины, то непременно запутаюсь и собьюсь.