— Я тоже так считаю. — Она посмотрела на это чудовище, на его громадное, мускулистое туловище и огромные, кривые когти.

Грайанна внимательно всмотрелась в желтоватые глаза дракона и заметила, что они стали остекленевшими и несфокусированными. Дракон загипнотизирован огоньками — она бы никогда этому не поверила.

— Можешь ты сейчас от него избавиться?

— Не знаю. Попробую.

Пен начал тихо напевать, соединяясь с песней желаний, и в ответ руны темного жезла заплясали, становясь все ярче и ярче по мере нарастания громкости мелодии. Вскоре их свечение стало пробегать по всей длине посоха постоянно меняющимися и все более сложными узорами. Она перевела взгляд на дракона. Тот неотрывно смотрел на посох, в его затянутых веками глазах отражалось радость и удовлетворение. Он сидел прямо, наклонив вперед голову и совершенно неподвижно, как высеченная из камня скульптура.

Затем руны начали испускать в воздух свои изображения, которые калейдоскопом закружились у них над головами. Эти изображения вертелись и сплетались между собой, оставляя крошечные следы света на своем пути. Пасть дракона раскрылась, а дыхание наполнилось хрипами и фырканьем. Когти впились в землю, а хвост ритмично скручивался и раскручивался. Изображения танцевали около него, приближаясь крошечными светлячками, а затем уносились в небо, удаляясь к горизонту в виде длинной линии, напоминавшей хвост кометы.

Однако дракон не шевелился. Он какое–то время сидел и пристально наблюдал за ними, а потом снова повернулся к Пену и посоху.

Пен продолжал напевать еще несколько секунд, затем сдался.

— Не сработало, — сказал он, устало переводя дыхание. — Не понимаю. Раньше он улетел бы вслед этим изображениям. Теперь же он только наблюдает за ними.

Грайанна с мгновение изучала дракона:

— Он понял, что нет никакого смысла лететь за этими изображениями. Ведь они не длятся долго. Он уяснил, что источником является посох и что оставаться поближе к этому посоху будет наилучшим способом наблюдать эти изображения. — Она покачала головой. — Он конечно зверь, но никак не глупый.

Они в молчании смотрели на дракона. Дракон в свою очередь тоже не отводил взгляда. Темный жезл в руках Пена продолжал светиться, а его руны пульсировать и танцевать.

— Что же нам делать? — наконец спросил Пен.

Грайанна не знала. Она могла воспользоваться магией песни желаний, но опасалась того, какую реакцию это может вызвать. Если она не убьет дракона, он расправится с ними в мгновение ока. Даже если она убьет его, применение такой магии выдаст их Стракену—Владыке как свет костра в самую темную ночь. В любом случае результат будет ужасным.

Грайанна начала думать, что в этом вопросе она ничего не может сделать, когда где–то вдалеке, в направлении Драконьего Предела, прозвучал какой–то странный, лающий кашель. Он напоминал скрежет металла и звук старой пилы, которая распиливает свежую древесину. Она непроизвольно вздрогнула.

Однако дракон отреагировал моментально, его голова отвернулась от темного жезла и его светящихся рун, а глаза вперились в сторону этого звука.

Прошло несколько минут, никто не шевелился. Затем звук снова повторился, на этот раз дальше и восточнее. Голова дракона качнулась в ту сторону, настороженно поднимаясь. Он фыркнул и выпустил из ноздрей пар. Когда звук раздался в третий раз, дракон заревел с такой силой, что Грайанна и Пен от потрясения упали на колени.

Спустя несколько секунд, чудовище поднялось в воздух, направляясь в сторону звука, и улетело, не оглядываясь.

— Что случилось? — выдохнул в замешательстве Пен.

Грайанна закачала головой:

— Не знаю, на давай–ка не будем это выяснять. — Она огляделась. — Ты можешь утихомирить эти руны? Можешь сделать так, чтобы они не светились? Если он вернется, я не хочу, чтобы этот посох помог ему нас найти.