* * *

         Весенний день звенит над конским ухом

         С приветливым желаньем к первым мухам.

         Но к вечеру уж кони над лугами

         Брыкаются и хлопают ушами.

         Все резче звон, прилипший на копытах,

         То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.

         И лишь волна потянется к звезде,

         Мелькают мухи пеплом по воде.

* * *

         Погасло солнце. Тихо на лужке.

         Пастух играет песню на рожке.

         Уставясь лбами, слушает табун,

         Что им поет вихрастый гамаюн.

         А эхо резвое, скользнув по их губам,

         Уносит думы их к неведомым лугам.

         Любя твой день и ночи темноту,

         Тебе, о родина, сложил я песню ту.

    1915

«На небесном синем блюде…»

         На небесном синем блюде

         Желтых туч медовый дым.

         Грезит ночь. Уснули люди.

         Только я тоской томим.

         Облаками перекрещен,

         Сладкий дым вдыхает бор.

         За кольцо небесных трещин

         Тянет пальцы косогор.

         На болоте крячет цапля,

         Четко хлюпает вода,

         А из туч глядит, как капля,

         Одинокая звезда.

         Я хотел бы в мутном дыме

         Той звездой поджечь леса

         И погинуть вместе с ними,

         Как зарница – в небеса.

    <1915>

Греция

         Могучий Ахиллес громил твердыни Трои.

         Блистательный Патрокл сраженный умирал.

         А Гектор меч о траву вытирал

         И сыпал на врага цветущие левкои.

         Над прахом горестно слетались с плачем сои,

         И лунный серп сеть туник прорывал.

         Усталый Ахиллес на землю припадал,

         Он нес убитого в родимые покои.