С чурбака, как скатный бисер, мухи

         Улетают к лесу-шушуну.

         Смотрят бабки в черные дубровы,

         Где сверкают гашники зарниц,

         Подтыкают пестрые поневы

         И таращат веки без ресниц.

         «Быть дождю, – решают в пересуде, —

         Небо в куреве, как хмаровая близь.

         Ведь недаром нонче на посуде

         Появилась квасливая слизь,

         Не зазря прокисло по махоткам

         В погребах парное молоко,

         И не так гагачится молодкам,

         Видно, дыхать, бедным, нелегко».

         Говорят старухи о пророке,

         Что на небе гонит лошадей,

         А кругом в дымнистой заволоке

         Веет сырью звонистых дождей.

    <1915>

Разбойник

         Стухнут звезды, стухнет месяц,

         Стихнет песня соловья,

         В чернобылье перелесиц

         С кистенем засяду я.

         У реки под косогором

         Не бросай, рыбак, блесну,

         По дороге темным бором

         Не считай, купец, казну!

         Руки цепки, руки хватки,

         Не зазря зовусь ухват:

         Загребу парчу и кадки,

         Дорогой сниму халат.

         В темной роще заряница

         Чешет елью прядь волос;

         Выручай меня, ножница:

         Раздается стук колес.

         Не дознаться глупым людям,

         Где копил-хранил деньгу;

         Захотеть – так все добудем

         Темной ночью на лугу!

    <1915>

Плясунья

         Ты играй, гармонь, под трензель,

         Отсыпай, плясунья, дробь!

         На платке краснеет вензель,

         Знай прищелкивай, не робь!

         Парень бравый, синеглазый

         Загляделся не на смех.