Замело дорогу вьюжным рукавом,

         С этой панихидой век свой весь живем.

         Пойте и рыдайте, ветры, на тропу,

         Нечем нам на помин заплатить попу.

         Слушай мое сердце, бедный человек,

         Нам за гробом грусти не слыхать вовек.

         Как помрем – без пенья, под ветряный звон

         Понесут нас в церковь на мирской канон.

         Некому поплакать, некому кадить,

         Есть ли им охота даром приходить.

         Только ветер резвый, озорник такой,

         Запоет разлуку вместо упокой.

    <1916>

«Скупились звезды в невидимом бредне…»

         Скупились звезды в невидимом бредне,

         Жутко и страшно проснувшейся бредне.

         Пьяно кружуся я в роще помятой,

         Хочется звезды рукою помяти.

         Блестятся гусли веселого лада,

         В озере пенистом моется лада.

         Груди упруги, как сочные дули,

         Ластится к вихрям, чтоб в кости ей дули.

         Тает, как радуга, зорька вечерня,

         С тихою радостью в сердце вечерня.

    <1916>

«Гаснут красные крылья заката…»

         Гаснут красные крылья заката,

         Тихо дремлют в тумане плетни.

         Не тоскуй, моя белая хата,

         Что опять мы одни и одни.

         Чистит месяц в соломенной крыше

         Обоймённые синью рога.

         Не пошел я за ней и не вышел

         Провожать за глухие стога.

         Знаю, годы тревогу заглушат.

         Эта боль, как и годы, пройдет.

         И уста, и невинную душу

         Для другого она бережет.

         Не силен тот, кто радости просит,

         Только гордые в силе живут.

         А другой изомнет и забросит,

         Как изъеденный сырью хомут.

         Не с тоски я судьбы поджидаю,

         Будет злобно крутить порошам.