Шел с Орехова туман,

         Теперь идет из Зуева.

         Я люблю стихи в лаптях

         Миколая Клюева.

         Дуют ветры от реки,

         Дуют от околицы.

         Есть и ситец и парча

         У Любови Столицы.

         Заливается в углу

         Таракан, как пеночка.

         Не подумай, что растешь,

         Таня Ефименочка.

         Ах, сыпь, ах, жарь,

         Маяковский – бездарь.

         Рожа краской питана,

         Обокрал Уитмана.

         Пляшет Брюсов

         Не мышом, а крысиной.

         Дяди, дяди, я большой,

         Скоро буду с лысиной.

    <1915–1917>

«Ох, батюшки, ох-ох-ох…»

         Ох, батюшки, ох-ох-ох,

         Есть поэт Мариенгоф.

         Много кушал, много пил,

         Без подштанников ходил.

         Квас сухарный, квас янтарный,

         Бочка старо-новая.

         У Васятки у Каменского

         Голова дубовая.

    <1918–1919>

«Не надо радости всем ласкостям дешевым…»

         Не надо радости всем ласкостям дешевым,

          Я счастлив тем, что выпил с Мурашевым.

    Пасха. 1916

«Не стихов златая пена…»

         Не стихов златая пена

         И не Стенькина молва, —

         Пониковская Елена

         Тонко вяжет кружева.

         Лес в них запутался,

         Я – закутался.

    1918

«Если будешь…»

         Если будешь

         Писать так же,

         Помирай лучше

         Сейчас же!

    1924

«За все…»

         За все,

         что минуло, —

         Целую в губы

         Сокола милого.