Долго валялся я в горячке адской,

         Насмешкой судьбы до печенок израненный.

         Но… Знаешь ли…

         Мудростью своей кабацкой

         Все выжигает спирт с бараниной…

         Теперь, когда судорога

         Душу скрючила

         И лицо как потухающий фонарь в тумане,

         Я не строю себе никакого чучела.

         Мне только осталось —

         Озорничать и хулиганить…

         . . . . . . . . . . . .

         Всем, кто мозгами бедней и меньше,

         Кто под ветром судьбы не был нищ и наг,

         Оставляю прославлять города и женщин,

         А сам буду славить

         Преступников и бродяг.

         . . . . . . . . . . . . .

         Банды! банды!

         По всей стране,

         Куда ни вглядись, куда ни пойди ты —

         Видишь, как в пространстве,

         На конях

         И без коней,

         Скачут и идут закостенелые бандиты.

         Это все такие же

         Разуверившиеся, как я…

         . . . . . . . . . . . . . .

         А когда-то, когда-то…

         Веселым парнем,

         До костей весь пропахший

         Степной травой,

         Я пришел в этот город с пустыми руками,

         Но зато с полным сердцем

         И не пустой головой.

         Я верил… я горел…

         Я шел с революцией,

         Я думал, что братство не мечта и не сон,

         Что все во единое море сольются,

         Все сонмы народов,

         И рас, и племен.

         . . . . . . .

         Но к черту все это!

         Я далек от жалоб.

         Коль началось —

         Так пускай начинается.