Вбегают в комнату и выкатывают оттуда в кресле связанного по рукам и ногам. Рот его стянут платком. Он в нижнем белье. На лицо его глубоко надвинута шляпа. Чекистов сбрасывает шляпу, и милиционеры в ужасе отскакивают.

Милиционеры

         Провокация!..

         Это Литза-Хун…

Чекистов

         Развяжите его…

Милиционеры бросаются развязывать.

Литза-Хун(выпихивая освобожденными руками платок изо рта)

         Черт возьми!

         У меня болит живот от злобы.

         Но клянусь вам…

         Клянусь вам именем китайца,

         Если б он не накинул на меня мешок,

         Если б он не выбил мой браунинг,

         То бы…

         Я сумел с ним справиться…

Чекистов

         А я… Если б был мандарин,

         То повесил бы тебя, Литза-Хун,

         За такое место…

         Которое вслух не называется.

    1922–1923

Малые поэмы

Песнь о Евпатии Коловрате

         За поёмами Улыбыша

         Кружат облачные вентери.

         Закурилася ковыльница

         Подкопытною танагою.

         Ой, не зымь лузга-заманница

         Запоршила переточины, —

         Подымались злы татаровья

         На зарайскую сторонушку.

         Не ждала Рязань, не чуяла

         А и той разбойной допоти,

         Под фатой варяжьей засынькой

         Коротала ночку темную.

         Не совиный ух защурился,

         И не волчья пасть оскалилась, —

         То Батый с холма Чурилкова

         Показал орде на зарево.

         Как взглянули звезды-ласточки,

         Загадали думу-полымя:

         Чтой-то Русь захолынулася,

         Аль не слышит лязгу бранного?

         Щебетнули звезды месяцу:

         «Ой ты, желтое ягнятище!

         Ты не мни траву небесную,

         Перестань бодаться с тучами.