Много лонешнего смолота

         В закромах его затулено.

         Не один рукав молодушек,

         Утираясь, продырявился.

         Да не любы, вишь, удалому

         Эти всхлипы серых журушек,

         А мила ему зазнобушка,

         Что ль рязанская сторонушка.

* * *

         Ой, не совы плачут полночью, —

         За Коломной бабы хныкают,

         В хомутах и наколодниках

         Повели мужей татаровья.

         Свищут потные погонщики,

         Подгоняют полонянников,

         По пыжну путю-дороженьке

         Ставят вехами головушки.

         Соходилися боярове,

         Суд рядили, споры ладили,

         Как смутить им силу вражию,

         Соблюсти им Русь кондовую.

         Снаряжали побегушника,

         Уручали светлой грамотой:

         «Ты беги, зови детинушку,

         На усуду свет Евпатия».

         Ой, не колоб в поле катится

         На позыв колдуньи с Шехмина, —

         Проскакал ездок на Пилево,

         Да назад опять ворочает.

         На полях рязанских светится

         Березняк при блеске месяца,

         Освещая путь-дороженьку

         От Ольшан до Швивой Заводи.

         Прискакал ездок к Евпатию,

         Вынул вязевую грамоту:

         «Ой ты, лазушновый баторе,

         Выручай ты Русь от лихости!»

* * *

         У Палаги-шинкачерихи

         На меду вино развожено,

         Кумачовые кумашницы

         Рушниками занавешаны.

         Соходилися товарищи

         Свет хороброго Евпатия,

         Над сивухой думы думали,

         Запивали думы брагою.