А теперь что за жизнь?

         В тоске изнываю

         И порой о тех днях

         С грустью вспоминаю.

         Погулял на веку,

         Говорят, довольно.

          Размахнуть старину

         Не дают раздолья.

         Полно, дескать, старик,

         Не дури ты много,

         Твой конец не велик,

         Жизнь твоя у гроба.

         Ну и что ж, покорюсь, —

         Видно, моя доля.

         Придет им тоже час

         Старческого горя».

         За окном, у ворот

         Вьюга завывает,

         А на печке старик

         С грустью засыпает.

    1911–1912

Моя жизнь

         Будто жизнь на страданья моя обречёна;

         Горе вместе с тоской заградили мне путь;

         Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна,

         От тоски и от ран истомилася грудь.

         Будто в жизни мне выпал страданья удел;

         Незавидная мне в жизни выпала доля.

         Уж и так в жизни много всего я терпел,

         Изнывает душа от тоски и от горя.

         Даль туманная радость и счастье сулит,

         А дойду – только слышатся вздохи да слезы.

         Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит

         И разрушит волшебные, сладкие грезы.

         Догадался и понял я жизни обман,

         Не ропщу на свою незавидную долю.

         Не страдает душа от тоски и от ран,

         Не поможет никто ни страданьям, ни горю.

    1911–1912

Что прошло – не вернуть

         Не вернуть мне ту ночку прохладную,

         Не видать мне подруги своей,

         Не слыхать мне ту песню отрадную,

         Что в саду распевал соловей!

         Унеслася та ночка весенняя,

         Ей не скажешь: «Вернись, подожди».