– Какое еще судоходство?
– Систему всемирных морских перевозок. Особенно в связи с геопространственной разметкой, которой бредят Корралес и Одиль. – Опять молчание. – И не вздумай упоминать айподы.
– Айподы?
– Как средство хранения данных.
– То есть когда их используют в качестве жестких дисков?
– Именно.
Внезапно ей совершенно разонравилась эта история. В воздухе как-то иначе, по-новому запахло жареным. Постель представилась гостье отеля белой песчаной пустыней, в недрах которой описывало круги некое существо – возможно, смертоносный монгольский червь, один из воображаемых любимчиков Инчмэйла.
Бывают минуты, когда чем меньше мы говорим, тем лучше, решила она.
– Ладно, я спрошу Альберто.
– Хорошо.
– А вы разобрались с моими счетами?
– Конечно.
– Не отключайся, – попросила Холлис. – Только позвоню на рецепцию по другой линии…
– Подожди минут десять. Я перепроверю на всякий случай. Ее брови круто выгнулись в темноте.
– Спасибо.
– Тут у нас был о тебе разговор, Холлис.
Ох уж это безличное администраторское «у нас»! – Да?
– Мы тобой очень довольны. Как насчет того, чтобы поступить на оклад?
Смертоносный монгольский червь подбирался все ближе, прячась в хлопковых дюнах.
– Серьезное предложение, Филипп. Это надо обдумать.
– Думай.
Холлис закрыла сотовый. Ровно десять минут спустя при свете маленького экрана она позвонила из номера на рецепцию и получила подтверждение: теперь ее проживание, включая непредвиденные расходы, оплачивалось карточкой «АмЭкс» на имя Филиппа М. Рауша. Постоялица обратилась в отельный салон красоты, узнала, что через час у мастера «окно», и записалась на стрижку.
На часах было около двух: стало быть, в Нью-Йорке около пяти, а в Буэнос-Айресе – на два часа позже. Холлис вывела на экран сотового нужную комбинацию цифр, но предпочла позвонить прямо из номера.
Трубку мгновенно сняли.
– Рег? Это Холлис. Я в Лос-Анджелесе. Вы сейчас на кухне?
– Анжелина кормит Уилли. – Это их годовалый младенец. Анжелина (в девичестве Райан) – жена Инчмэйла, аргентинка, чей дед служил рулевым на Рио Парана. Будущие супруги познакомились, когда работали вместе не то на «Dazed & Confused»[27], не то на кого-то еще; Холлис не очень-то разбиралась в лондонских журналах. Зато Анжелина знала о них так много, что и представить нельзя. – Как жизнь?
– Сложновато, – признала Холлис. – А вы как?
– Понемножку. Не сказать, чтобы плохо. Здесь, я даже не знаю, все кругом – по старинке. Одна только сажа и копоть. Похоже на то, каким был раньше Лондон. Ну или Нью-Йорк.
– Можешь кое-что спросить у жены?
– Дать ей трубку?
– Нет, пусть кормит Уилли. Спроси, что она слышала, если слышала вообще, про новый журнал под названием «Нод».
– «Нод»?
– Вроде бы они косят под «Вайред», но никогда не признаются. А капиталы, думаю, бельгийские.
– Тебя позвали на интервью?
– Нет, предложили работу. Сейчас я у них на договоре, в командировке. Просто подумала, вдруг Анжеле что-нибудь известно.
– Погоди, – сказал Рег. – Я положу телефон. А то он на стенке висит, на проводе…
Трубка стукнула о твердую поверхность. Холлис тоже опустила свой сотовый и прислушалась к дорожному шуму на Сансет. |