Не отрывая взгляда от угла девятого этажа, Трэвис кивнул. Увы, увидеть, что там, внутри, невозможно. Может ли Пэйдж выглянуть в окно – неизвестно. Не исключено, что никакого окна там и нет. За стеклянным экстерьером могла скрываться каменная стена камеры.

– Так с чем мы все-таки имеем дело? Что нам сейчас известно? Мы знаем, что Пэйдж и другие отправились в Вашингтон на встречу с президентом, чтобы показать ему объект. Мы знаем, что тогда они ему верили. В момент нападения они поняли, что ошибались насчет президента и что он имеет отношение к тому, относительно чего у них возникли вопросы. Судя по всему, в случившееся вовлечены многие. Включая и тех, кто контролирует здание.

Некоторое время они молча наблюдали за интересующим их объектом. С улицы никто не входил. В узкий проход, отделявший здание от соседнего, с собственным гаражным въездом, проскользнуло со стороны Вермонт-авеню несколько автомобилей, по большей части лимузинов и внедорожников с тонированными стеклами и профессиональными водителями.

– Посмотрим, кому оно принадлежит, – предложила Бетани и снова взялась за телефон. На стеклах ее очков, отражаясь и меняясь каждые несколько секунд, запрыгали строчки.

Через минуту она нахмурилась:

– Это не федеральная собственность. По крайней мере, как таковая не значится. В окружном реестре зарегистрировано как корпоративное офисное здание, находящееся в частном владении. Построено в две тысячи шестом. Название компании не указано, имя владельца отсутствует. Возможно, какая-то фирма, выполняющая заказы военного ведомства. Или строительная. Что-то в этом роде.

Она еще раз пристально посмотрела на здание.

– Можете узнать что-нибудь еще? – спросил Трэвис.

– Должна. Если мы хотим помочь Пэйдж. – Бетани повернулась к нему. – Вот что я думаю. Получить помощь – реальную  помощь – можно разве что от ФБР. Никто другой за проблему такого уровня не возьмется. Но действовать нужно очень осторожно. На что бы там ни наткнулась Пэйдж и что бы ни оберегал президент, мы должны исходить из предположения, что каждый, кто назначен непосредственно им, играет на его стороне. Заняв кресло, Кэрри заменил и генерального прокурора, и директора ФБР. А уж кого уволили и заменили они, можно только гадать. Мы не знаем, сколько у них сторонников на всех уровнях. Если пойдем наугад, можем зацепить ту же струну, которую зацепила Пэйдж.

– И как же нам ее обойти?

Бетани бросила взгляд на телефон.

– Это зависит от того, какие связи я смогу задействовать. Мне нужны фамилии владельцев банковских счетов. Крупной недвижимости. Имена их контактов. Такого рода информация. Имея ясное представление о том, кто вовлечен в это дело, можно вычислить тех, кто в него не вовлечен. Тогда мы, по крайней мере, не станем ломиться вслепую. Проблема в том, что те, чьи имена нам известны, сейчас никак не помогут. Ни президент, ни кто-либо из членов его кабинета нигде – в этом я абсолютно уверена – не засветились. – Она снова посмотрела на здание. – Нам необходимы имена оттуда. Владельцев. Управляющих. Всех, кого можно. Ниточка, с которой я могла бы начать.

Какое-то время она молчала, задумчиво морща лоб, потом, похоже, так ничего и не придумав, дернула бровями и снова склонилась над телефоном.

– Ладно, посмотрим.

В последовавшие за этим минут десять Трэвис не произнес ни слова, предоставив Бетани полную свободу действий. Глядя на многоэтажку, он представлял, что можно было бы предпринять, получив поддержку ФБР.