– Но каким образом? – это я уже спросила вслух.

 – Я – твоё подсознание, а вовсе не отражение. Все, что знаешь ты, знаю и я.

 Ни фига себе!

 – Ага.

 Неужели, я где–то глубоко внутри такая тупая? Только и знаю, что «ага» да «угу». И вообще, как я здесь оказалась?!

 – Нет, почему же, я могу и по–умному. Значит так. Ты оказалась здесь, потому что феррооброазно–криминогенное ранение наложилось на маниакально–депресивную форму твоего желания обладать наибольшим зна…

 – Хорошо, – перебила я. – А теперь то же самое, но по–русски.

 – Можно и по–русски. Ты очень хотела узнать о своей роли в этом путешествии, а тут тебя еще и волк тебя тяпнул, вот ты и разговариваешь со мною у себя в воображении.

 – А то, что ты мне сейчас скажешь – правда?

 – Разумеется. Ведь это – твои мысли, я их всего лишь укомплектовала.

 – Ну, хорошо, говори, – кивнула я.

 – Все дело в этом предсказании Никалиноро. Насколько я понимаю… вернее, ты понимаешь, в этом предсказании, если Франсуа не врет о его существовании, действительно говорится о тебе. Ты действительно предназначена для спасения Торенты.

 – С чего ты,.. вернее, я это взяла? – я уже полностью запуталась.

 – Во–первых, мне так кажется…

 Угу. Когда кажется, креститься надо.

 – А во–вторых, именно ты нашла браслет этого Никалиноро.

 – Ну и что? – до меня не дошло.

 Да, да и еще раз да. Во всем виновата почта.

 – А то, – насмешливо сказало мое подсознание, – что он выбрал тебя. А значит, ты и сама можешь колдовать. Скорей всего… Я, вернее ты, так поняла из разговора с Франсуа и Луисом… Кстати, пока ты спала, я, то есть ты, поговорила с браслетом, и он – то есть, возможно, ты сама своей магией – излечил тебя.

 Потом «мое подсознание» говорило что–то ещё, но я уже не слышала этого из–за вспышек света и боли. 

 * * * 

 Я лежала на траве – это я могла сказать точно и определенно: какая–то наглая травинка щекотала мне нос, и я еле сдерживалась, чтобы не чихнуть. Ласковый лучик солнца лежал у меня на щеке, а невдалеке раздавался какой–то шепот. Понять, о чем там шепчутся, я не могла, а потому задумалась о своём видении.

 Все–таки, что же это было? В начале, это путешествие смахивало на плохо написанную книгу жанра «фэнтэзи». Теперь же, после этого «общения с подсознанием» это тянуло, как минимум, на «жития святых».

 Да? И кто же из нас троих святой?

 Я?! Ну уж нет. Потяну, максимум на блаженную.

 Франсуа? Где вы видели святого короля или принца? Гаутама не в счет.

 Луис? Не смешите мои тапочки! Ему, с его зубками, осталось только побыть святым. Больше в этой жизни уже ничего не надо.

 Я не хочу никого обидеть. Просто костантирую факты.

 Мои размышления прервали какие–то шаги. До этого времени я лежала неподвижно, строя из себя умирающего лебедя (мало ли кто тут ходит. Вдруг эти «благародные прынцы» бросили меня и смылись), а теперь, лишь слегка приоткрыла глаза (так, чтобы не было заметно).

 – Как Эжени? – кажется, это был Луис.

 – Она еще не пришла в себя. А её рана кровоточит точно также как и вчера, и позавчера, и позапозавчера, – а это, по–моему, Франсуа.

 – Ясно, – тяжелый вздох. – А ты давно менял повязку?

 Я почувствовала, что моя нога, до этого момента туго перетянутая какой–то тканью освобождается.