|
Конвею казалось, что она подкрадывается к нему. Ладонь мягко дотронулась до его рукава. — Вопросы — это хорошо. Это признак здорового ума. Он мне необходим даже сильнее, чем твое оружие. В мире, который я видел, оружие будет ни к чему. Мир. Гармония. Покорность. — Рука резко отдернулась, испугав Конвея. — Мы должны быть решительны. Прощение — для тех, кто его заслуживает. Неутихающие звуки за стенами напомнили Конвею, что там его ожидает суд. Он махнул рукой в ту сторону: — Я сказал правду об Отразе. Он убивал других людей. Если придется, я убью его. Надеюсь, это не создаст никаких проблем. — Я верю тебе, — произнес Жрец Луны. — Подожди здесь Лиса и Каталлона. Помни, самое главное — чтобы моя Мать убедилась в том, что ты достоин ее. Отраз хорошо мне служил. Я не могу допустить, чтобы из-за пустяковой ошибки он лишился своего места подле меня, и тем не менее, он должен быть наказан, если он солгал мне. Жрец Луны остановился у двери, повернувшись, чтобы договорить. — Теперь ты чувствуешь мои трудности? Я был так счастлив раскрыть свою божественность. Глупость смертного. Как я завидую тебе. Божественность изматывает человека. Я, раньше боявшийся смерти, теперь вечно вынужден нести свое бремя. Ты можешь оценить иронию? Кроме тебя, здесь никто не может себе этого представить. Уже ради одного этого я готов объединиться с тобой. Полог над входом тихо опустился за спиной Жреца Луны. Его последние слова остались висеть в светящемся воздухе комнаты. Конвей услышал пронзительные звуки рогов, доносившиеся снаружи. Беспрерывные радостные крики возвестили о появлении Жреца Луны. Когда шум утих, послышалось пение. На удивление красивые голоса возносили хвалебный гимн. Но даже его слова не смогли успокоить Конвея. Каталлон отбросил полог в сторону. — Идем, — произнес он и снова вышел. Конвей торопливо последовал за ним. Собаки, ожидавшие хозяина у входа, поднялись и пошли рядом с ним. Лис замыкал шествие. Толпа расступилась перед Каталлоном. На мгновение Конвея удивило то уважение, которое оказывали этому человеку, но тут он понял, что раньше Каталлон единолично правил Летучей Ордой. А ведь Конвей уж было решил, что это Жрец Луны контролирует кочевников. Теперь он понял, что был не прав. Как говорила девушка из бани, Каталлон — это вождь, первый среди людей. Жрец Луны же, в качестве бога, повелевал лишь жизнью после смерти. Затем Конвей увидел, как Каталлон посмотрел на Жреца Луны и отвернулся. На мгновение лицо Каталлона отразило едва уловимое выражение боли и ненависти. У Мэтта перехватило дыхание от этого открытия. Но у Конвея не было времени все обдумать. Они двигались к месту, расположенному как раз напротив Жреца Луны. Тот произнес: — Оставь своих собак и оружие там. Конвей хотел повиноваться, но остановился. Железные столбы, толстые, словно берцовые кости, были вколочены в землю перед самой толпой. Они были соединены цепью. — Я их не буду привязывать, они останутся там, где я им прикажу, — ответил Конвей. — Нет, они бросятся, если решат, что ты в опасности. Я уже давно знаю твоих животных. Привяжи их, — сказал Лис. Конвей начал было возражать, но Каталлон оборвал его: — Оглянись, все луки натянуты. Или ты привяжешь собак, или испытание закончится. И твоя жизнь тоже. Жрец Луны был бесстрастен, непроницаем. Чувствуя, что его предают, Конвей медленно повел собак к стойкам, положил на землю вооружение и обвязал цепь вокруг покорно подставленных шей. Псы, выслушав приказ, улеглись и непонимающе уставились на своего хозяина. Когда он отошел, собаки заскулили. — Проиграй, ты, кусок дерьма! Я сделаю из твоих собак седла для моих сыновей! — выкрикнул голос из толпы у него за спиной. Конвей вздрогнул, но не повернулся. Краем глаза он увидел, что справа от него из толпы выступил Отраз. |
