|
Конвей вздрогнул, но не повернулся. Краем глаза он увидел, что справа от него из толпы выступил Отраз. Послышались приветственные крики. Конвей почувствовал себя уверенней, когда увидел, что поддержка толпы не стерла печати страха с лица Отраза. Они одновременно подошли к своим местам напротив Жреца Луны. Лис и Каталлон куда-то исчезли. Словно вопль животного, прозвучал медный рожок. Толпа затихла. Над толпой прогремел зычный голос Жреца Луны: — Отраз обвиняется в измене Летучей Орде и убийстве двоих из нас. Его обвинитель — человек, которого я давно знаю, человек, который прошел через множество опасностей, чтобы соединиться с нами. Если бы это было обычное преступление, его бы рассудил Каталлон, но Отраз не обычный человек. Он служил мне и моей Матери так же, как и Каталлону. Я не видел Конвея вот уже много дней, возможно, это уже не тот человек, которого я помню. Перемены могут принести радость или печаль, так что Каталлон согласился с этим испытанием. Если умрет Отраз, мы будем знать, что он виновен. Однако он будет прощен мной и благословлен и будет оставаться с моей Матерью до того дня, когда мы все к нему присоединимся. Если же умрет Конвей, мы будем знать, что виновен он. Мы будем знать, что он лжец и убийца. Моя Мать отвергнет его на этом свете и в Дальней Земле. Последние слова прогремели над толпой. Люди съежились от страха, но тут же воспряли духом, предвкушая состязание. Карда злобно залаял. Цепь звякнула о сталь. Жрец Луны простер руки вверх и взглянул на небо. Затем он медленно опустил их и сложил на груди. Отраз, стоя рядом с Конвеем, что-то пробормотал. Сам Конвей с трудом, но все же мог разглядеть выражение его лица, не отворачиваясь от Жреца Луны. Воин был бледен от испуга. Страх искривил его губы в оскале. Конвей едва успел снова сосредоточиться на Жреце Луны, чтобы заметить, как он погрузил руки под свою мантию. Наружу они появились с двумя гремучими змеями. Конвей перестал дышать. Бормотание Отраза стало громче и быстрее. Конвей услышал «пожалуйста» и «сожалею». После этого он уже не видел ничего, кроме сворачивающихся в кольца змей. В толпе начали петь. Величественная песня рассказывала о правде, о чести, о повиновении. Сквозь нее прорывался бешеный лай собак Конвея. Мускулистые тела змей обвивали руки Жреца Луны. В воздухе то и дело мелькали раздвоенные языки. Вот он протянул змей к Конвею и Отразу, сделал шаг вперед. Змеи подались вперед. Ладони Жреца Луны были всего в каком-то футе от стоявших перед ним мужчин. Конвей смотрел. Он не мог подавить дрожь, но не двигался. Змея прямо перед ним с зловещим треском приподнялась, ее голова находилась на уровне его глаз. Грубые чешуйки, казалось, были крупнее черепицы, глаза не уступали по размеру тарелкам. В сравнении с сухим земляным цветом чешуи язык казался даже ярче, чем был на самом деле, создавалось впечатление, что он светился. Когда смертоносная голова раскачивалась из стороны в сторону, коричневые, желтоватые и черные пятна сливались вместе. Заговорил Отраз: — Жрец Луны. — Слово прозвучало так, будто говорил заика. — Твои слуги пощадили меня. Этот человек лжет. Отошли меня назад к моему народу. Пожалуйста. Обе змеи ужалили одновременно. Конвей даже не был уверен, видел ли он что-нибудь, но тут Отраз закричал и отшатнулся назад. Теперь змеи были напротив Конвея. Двигаясь абсолютно синхронно, они уставили свои холодные, словно бриллианты, глаза в лицо Конвея и ждали. Ждали. Руки Жреца Луны устали. Они начали дрожать. Треугольные ядовитые головы дернулись вперед. Шум их трещоток стал громче. Неожиданно змея прямо перед Конвеем плавно изогнулась и, проскользив по своему собственному телу, мгновенно исчезла в глубинах мантии Жреца Луны. Вторая, секунду поколебавшись, последовала ее примеру. Конвей заставил себя посмотреть. Он отвел взгляд от немигающих глаз Жреца Луны и увидел, как Отраз вцепился пальцами в две небольшие дырочки прямо под челюстью. |
