— Тигрица, почему ты не вернулась на Странник? — с детским упреком спросил Пол. — Красные сигналы уже давно погасли. Другие корабли, наверное, уже давно там.

Из темноты, окружающей пульт управления, куда не доходил ни один луч света Странника или Нового, к ним донесся ответ Тигрицы:

— Еще не время.

— Не лучше ли, чтобы мы… Пол и я… сели в Бабу Ягу? — со злостью спросил Дон. — Коль скоро у меня не будет орбитальной скорости, я как‑то смогу справиться с падением сквозь атмосферу, хотя это и будет нелегко, но если мы будем медлить, то…

— Для этого еще не время! — крикнула большая кошка. — Прежде всего, вы должны кое‑что сделать для меня. Вас спасли от ужасов космоса и от наводнения! У вас должен быть долг уважения и благодарности по отношению к Страннику!

Она выглянула из темноты: свет планеты осветил половину ее фиолетово‑зеленой морды, шею и грудь, продолжая скрывать вторую половину в темноте.

— Таким же образом, каким я высылала вас на Землю, — начала она тихо, но решительно, — я вышлю вас сейчас на Новый, как свидетелей защиты. Станьте рядом посредине кабины, лицом к лицу!

— Ты хочешь, чтобы мы похлопотали за вас? — спросил Пол, когда они с Доном совершенно автоматически выполнили ее приказ. — Чтобы мы сказали, что ваши корабли делали все, что в их силах, спасая людей и их имущество? Но как же тогда не сказать о тех катастрофах, которые вы не смогли предотвратить? И их было значительно больше, чем примеров вашей спасательной акции.

— Вы просто расскажете все, что знаете, понятно? — Тигрица откинула голову. Ее глаза сверкали. — Возьмитесь за руки и не двигайтесь! Сейчас я погашу свет в кабине. Лучи, которые охватят вас будут черными. Это будет более захватывающее путешествие, чем то, на Землю. Ваши тела останутся здесь, хотя вам будет казаться, что вы покинули мой корабль. Итак, не шевелитесь!

Звезды застилал мрак. Земля исчезла, погасли две фиолетовые искорки в глазах Тигрицы. У людей создалось впечатление, что смерч взламывает в темноте дверь и несет их через космос со скоростью мысли и через несколько мгновений оставляет одних, держащихся за руки, на обширном, тянущемся без конца плоскогорье, плоском, как равнина Большого Соленого Озера, на сверкающей поверхности, высушенной лучами солнца, тепла которого они не почувствовали.

— Я думал, что Новый — это шар, — сказал Пол, напрасно пытаясь убедить себя в том, что он находится по‑прежнему в кабине летающей тарелки Тигрицы.

— Не забывай, что преследователь больше Земли, — ответил Дон. — И находясь на поверхности Земли, тоже не осознаешь, что она шар.

Он вспомнил, что на Луне линия горизонта всегда находится близко от наблюдателя, но прежде всего он подумал, что это ощущение необычайно похоже на то сонное путешествие, которое он совершил на Страннике. Невольно он задумался, а не были ли оба эти явления одной природы?

Небо было усеяно звездами, над головой сверкал шар Солнца. В нескольких диаметрах от Солнца виднелась темная Земля, окруженная голубоватой каймой. Из‑за темно‑серого горизонта вставал Странник, который с такого расстояния был огромен, в пять раз шире Земли — серебряная линия горизонта пересекала пополам желтое игольное ушко, так что планета выглядела так, словно прищуривала глаз и еще более проницательно наблюдала за противником.

— Я думал, что нас передадут внутрь, — сказал Пол, показывая на сверкающую металлическую поверхность, простирающуюся у их ног.

— Из этого можно сделать вывод, что здесь задерживают для таможенного контроля даже призрачных посланцев! — рассмеялся Дон.