Заучить движения этого, можно сказать, танца с саблей я смог. А вот выполнять его без ошибок у меня не получалось.

Даже сам не знаю, почему я решил исполнить именно его. Может из-за непонятного шутливого настроения, которое появилось в процессе разговора с дедом на тему, умею я пользоваться саблей или нет. Или по какой-то другой причине, но я принял именно такое решение. Более того, как-то слишком легко у меня получилось скользнуть в состояние, которое дядька Тимофей называл боевым трансом.

Я работал с саблей, как с продолжением руки. Чувствовал её частью своего организма.

Время стало тягучим. Мысли текли плавно, тело двигались само по себе. Никогда раньше я не ловил подобное состояние. Связки ударов плавно перетекали в уколы и обратно. Я даже поймал себя на мысли, что реально кайфую от происходящего. Сюр, по-другому и не скажешь. Я ведь не мастер в работе с саблей в полном понимании этого слова. Но сейчас я переплюнул самого себя, и даже больше.

Когда я остановился и осмотрелся, в глаза бросились охреневший вид деда и незамутненный восторг пацанов, ранее здесь тренировавшихся.

Дед прокашлялся и произнес:

— Пошутил ты над стариком знатно. Хорошая школа, чем-то знакомая, но и непривычная. Да, не такая, как я уже видел, отличается.

Пожав плечами, я ответил:

— Казак учил.

Дед только кивнул в ответ и предложил пойти ополоснуться. Только после его слов я заметил, что одежда на мне мокрая, хоть выжимай. Знатно размялся, сам от себя не ожидал подобного.

Со сменной одеждой у меня была беда. Она, конечно, есть, но совсем не по размеру. Когда я собирался бежать, как-то мне не до того было, чтобы думать о смене. Вот и закосячил. Надо срочно озаботиться приобретением нескольких комплектов, ещё и для того, чтобы не сильно выделяться среди местных жителей.

Пока пришлось сполоснуть то, что есть, и развесить сушиться. Благо, что обмываться пошли с дедом не на тот пруд, где плавают гуси с утками, а на другой. Их, оказывается, поблизости от деревни расположено целых три. И только на одном обитает множество птицы. Другие два используют для выращивания рыбы, притом, дорогой. Я даже не поверил поначалу, что в этом времени можно целенаправленно заниматься выращиванием осетров. Думал, что дед разыгрывает. Оказывается, нет, все правда. Более того, в этих местах многие казаки занимаются подобной деятельностью.

Как пошутил старик, рыба и сады — главные занятия уральских казаков.

Пару часов мы провели на берегу пруда. Вернее, дед на берегу, а я в воде, накупался вволю. Оказывается, соскучился я по подобному времяпрепровождению. Купание после переноса в копию родного мира — не в счёт. Там это больше походило на работу. А вот здесь, реально, отдохнул душой и телом. Да так, что даже проголодался со страшной силой.

Семь дней в ожидании прибытия авторитетов от староверов, приглашённых на встречу, прошли плодотворно и весело. Весело было, главным образом, по ночам и во время торговли деда с купцами, которым дед продавал мои трофеи. А плодотворно потому, что я переделал кучу дел. Они должны помочь мне в будущем.

О дедовой торговле можно писать юмористические рассказы. Настолько у него это забавно получалось. Только благодаря его недюжинному таланту, удалось сбыть мои трофеи по приемлемым ценам. Не бог весть какие деньги, но выручили мы без малого пятнадцать тысяч серебром. Очень даже неплохая сумма по нынешним временам. Но меня, привыкшего оперировать совершенно другими деньгами, она не впечатлила.

Про ночные дела рассказывать не буду. Скажу только, что я даже слегка загрустил из-за того, что все закончилось. Нравилось очень, да и привыкнуть успел.

За это время я обзавелся несколькими комплектами дорогой гражданской одежды, за которой пришлось ездить в Уральск, и там её шить. В наличии из готовой не было ничего подходящего, вот я и принял решение о пошиве.