Она посмотрела Эверетту прямо в глаза, словно бросая вызов: посмей только отвернуться! Только посмей отодвинуть капитана в область далекой и размытой нереальности!

— Сделаешь это для меня?

Вдруг накренился пол. Двигатели взвыли. Нос дирижабля задрался кверху. Эверетта швырнуло к открытой двери, он еле успел схватиться за край стола. Прыгольвер заскользил по столешнице. Капитан Анастасия рванулась вперед и перехватила его обеими руками. Нос задрался еще выше. Все, что было не закреплено, посыпалось на пол. Сен изо всех сил тянула на себя ручку управления. Корабль содрогнулся. Все экраны, линзы и переключатели отчаянно задребезжали. Намертво вцепившись в стол, Эверетт увидел за обзорным окном осыпанную снегом спину корабля. Она уже заполнила все стекло, а «Эвернесс» забирала все выше, пытаясь избежать столкновения с дирижаблем, который шел поперечным курсом. Раздался такой лязг, словно волк, пожирающий солнце, сомкнул стальные челюсти. Корабль затрясся всеми своими атомами. Потом Сен двинула ручку управления вперед. Капитан Анастасия, хватаясь за предметы, кое-как добралась до переговорной трубки.

— Что там такое?

— «Инфанта Изабелла», Иберийские воздушные линии 2202, рейс Мадрид — Лондон, — отозвался Шарки. — Прошли так близко, что я разглядел нашивки на рукаве Эль Капитано.

— Выскочили прямо из ниоткуда. — Лицо Сен было белее белого, а голос дрожал, словно в ознобе.

Капитан Анастасия отщелкнула крышку переговорного устройства.

— Мистер Макхинлит, состояние корабля?

Макхинлит на мониторе только руками развел.

— После братцев Бромли, да кьяппов, да Пленитуды, да Гудвиновых песков, да Тайрон-тауэр — что такое на пару сантиметров укороченный руль? Выживем, еще и летать будем.

— Капитан!

Все дружно обернулись к Шарки. Никто ни разу не слышал, чтобы он обращался к Анастасии по званию.

— Теперь о нас знают. Иберийцы сообщили о едва не случившемся столкновении.

Капитан Анастасия поморщилась, прижав ладони к стеклу и глядя за окно, в туман и метель.

— А мы еще даже не вышли из Дымового кольца.

— Капитан, диспетчерская Дансфолда требует назвать себя и зарегистрировать план полета, — доложил Шарки.

— Не отвечайте, мистер Шарки. Сен, скорость и направление без изменений. Раз они все равно знают, где мы, нет смысла тыкаться вслепую в этой мути. Поднимемся повыше.

Сен немедленно исполнила приказ. Снег и туман расступились, будто волны, и «Эвернесс» поднялась в чистое небо над снеговой тучей. У восточного края мира месяц нежился среди пуховых облаков. Сверкали звезды, острые, словно наконечники стрел. Эверетт почувствовал, что небо зовет его сквозь горестное оцепенение. Звезды: самая древняя загадка, великое чудо, на котором построена вся наука. Он подошел к окну. Казалось, дирижабль мчится по бесконечной серебристой равнине. Эверетт смотрел на созвездия. Он знал их все, знал их названия, — имена чудовищ, богов и героев, — но сами созвездия скрывали тайны удивительнее любых легенд. Лунный свет упал ему на лицо. Он вдруг почувствовал, что капитан Анастасия за ним наблюдает.

Шарки придержал ладонью наушник и махнул рукой: тишина в рубке!

— Слышу разговоры на частоте двадцать восемь.

В рубке заперегляды вались.

Эверетт шепотом спросил у Сен:

— Что за частота двадцать восемь?

— Для военных, — ответила она.

— Что ж, если они нас видят, почему бы и нам на них не посмотреть? — сказала капитан Анастасия. — Мистер Шарки, проведите сканирование с полным охватом, только не увлекайтесь.