Янника пожала плечами.

— Возможно, когда мы находились с ними на связи, то мыслили в основном на их языках, даже не задумываясь над этим. И оба вида медеан думают быстрее людей, более наблюдательны, сообразительнее. Во всяком случае, я не утверждаю, что их контакт с нами был так же успешен, как наш контакт с ними. Радио, если уж на то пошло, имеет намного меньший диапазон частот. Я думаю, вероятно, они это воспринимали от нас на подсознательном уровне.

— Полагаю, ты прав, — со вздохом произнес Хью. — Так что нам теперь придется для решения этой проблемы призвать на помощь электронщиков и неврологов, но я, конечно, не могу придумать объяснения лучше твоего.

Он наклонился вперед. Энергия, которая вибрировала в его голосе, теперь обдавала холодом:

— Но давай попытаемся посмотреть на все это в контексте, так чтобы мы смогли заметить хотя бы намек на тот вид информации, который туземцы принимали от нас. Давай еще раз разберем, почему хансонианские дромиды погибают и аураниды находятся в состоянии войны. По существу, дромиды погибают, и виновны в этом аураниды. Может быть, мы, Порт Като, ошибаемся?

— Ну, это вряд ли, — произнесла Янника с удивлением. — Ты ведь знаешь, какие предосторожности мы предпринимаем.

Хью улыбнулся невесело.

— Я думаю о психологическом осквернении.

— Что? Не может быть! Нигде еще на Медее…

— Пожалуйста, успокойся! — закричал он. — Я пытаюсь вернуть в памяти сведения, полученные от моего друга, которого убил твой дружок.

Она привстала с побелевшим лицом, затем вновь присела и стала ждать. Стакан с вином дрожал в ее пальцах.

— Ты бесконечно бубнила, какие же добрые и нежные и эстетические эти аураниды, — сказал он ей. — Ты едва не падала в обморок от этой их прекрасной новой веры — полеты на Дальний, смерть в величии, Нирвана, забыл, что там еще. К черту этих грязных дромидов. Они ничего не делают, не считая инструментов и разжигания огня, охоты, заботы о молодых, живут в общинах, занимаются искусством и философствуют, совсем как люди. Что интересного ты нашла в этом?

— Ну что ж, позволь мне сообщить тебе то, что я уже много раз говорила тебе раньше: дромиды тоже верующие. Если бы мы могли сравнить, я бы получила значительное преимущество: их вера сильнее и имеет более глубокий смысл, чем у ауранидов. Они пытаются осмыслить мир. Неужели ты даже на самую малость не симпатизируешь им?

— Ну, хорошо, они обращают ужасно много внимания на устройство вещей. Когда что-то приходит в серьезный беспорядок — совершено серьезное преступление, грех либо им стыдно — страдает весь мир. Если этот беспорядок не исправляется должным образом, становится еще хуже. Вот во что верят на Хансонии, и я не знаю, что же они понимают под истиной.

— Аураниды-властители никогда не обращали много внимания на находящихся на земле дромидов, но это не было взаимно. Аураниды также заметны, как Арго, Колчис, любая частица природы. В глазах дромидов они также имели свое предопределенное место и цикл.

— И тут в один миг аураниды изменились. Они не возвращают свой прах земле после смерти, что следовало бы предположить — нет, они идут на запад, через океан, в направлении того неизвестного места, где солнца садятся каждый вечер.