— Безумцы! — выдохнул Дивиатрикс. — Это же проклятый город. Там живут змеи-убийцы демона ночи Сушрака.

— Откуда мы могли знать, — пожал плечами киммериец. — Глыбы старые, покрытые мхом и лишайником. Нет и намека на развалины строений. Селена вспомнила легенду тогда, когда твари сожрали одного охранника и набросились на нас.

— Удивительно, что вы, вообще, оттуда вышли живыми, — заметил мудрец. — Такая удача улыбается немногим счастливцам. Без помощи богов тут не обошлось. Даже наши предки, могущественные ахеронские колдуны, намучились с Горшасом. Когда-то это был самый северный кхарийский город. Он находился на перекрестке торговых путей и процветал. Колдун Тхен Схан превратил его в кладбище. А виной всему гордыня и властолюбие. После Великой Катастрофы пикты обнаружили развалины и занялись грабежом. Эти глупцы разрушили остатки стен, и злобные существа расползлись по лесу. Ахерон уже давно пал, и уцелели лишь немногие жрецы. Опасность угрожала всем, и они, рискуя собой, искали магические камни и устанавливали их на место. С тех пор прошли сотни лет. Воинственные кланы дикарей боятся даже приблизится к Горшасу.

Между тем, Устерикс прочитал над раненым какое-то заклинание и направился к Зебаху. Его нога тоже вызывала опасения, так что работы лигурийцу хватало. Закончился один флакончик с целебной мазью, и старец достал другой… Вскоре на тропе появились пятеро мужчин лет сорока. Они шли из деревни и несли в руках большие мешки и глиняные кувшины. Оставив свою ношу на поляне, и не сказав ни слова, местные жители поспешно удалились.

— Угощайтесь, — вымолвил Дивиатрикс. — Вам нужно подкрепиться, хорошо отдохнуть и выспаться. Путь предстоит длинный, а здесь отряд в полной безопасности. Мы делимся тем, что у нас есть.

Шемиты развязали мешки и высыпали на траву их содержимое. Мягкий, еще теплый, ячменный хлеб, сочные груши, крупные красные яблоки и какие-то синеватые овальные плоды, которых варвар никогда прежде не видел. На вкус они были кисловато-сладкие и превосходно утоляли жажду. Однако больше всего путешественников обрадовала сочная жареная оленина, ароматные тушки перепелов и кувшины со сладкой, пьянящей медовухой. Ничто так не снимает усталость, как хорошая выпивка. Сделав несколько глотков, варвар повернулся к старцам и добродушно заметил:

— А вы не страдаете от голода! Отличная еда, превосходно настоянный мед… Я бы с удовольствием погостил здесь.

— Это невозможно, — отрицательно покачал головой Дивиатрикс. — Завтра утром ваш отряд покинет наши земли. Сутки — это и так чересчур много. Вы можете внести в души простых людей смятение.

— Так значит, не все лигурийцы обладают силой? — произнес северянин.

— Все, — не лукавя, сказал старик. — Но силы у каждого разные. Только один из сотни может достичь нужного могущества. Потому старейшины и дорожат людьми. Наша независимость держится на волшебстве. Но далеко не многие способны достигнуть единения с Природой. Только слившись с ней, лигуриец познает мир. А свою силу мы черпаем в этих рощах.

— Как же богиня прощает вам охоту? — удивился Конан. — Ведь смерть животного нарушает естественный ход событий.

— А ты хитер, — снисходительно улыбнулся колдун. — Однако в твоих рассуждениях кроется одна серьезная ошибка. Мы тоже часть Природы и должны питаться. Люди, как хищники, убивают ради еды. В этом нет нарушения. Как и все, лигурийцы не чужды слабостям и порокам. Кто-то любит поесть, кто-то выпить, кто-то падок до женской красоты. Но с годами человек становится мудрее. Для старейшин племени главное — магия и защита деревни.