Стив Янки, мой добрый знакомый, в сентябре 1966 года тоже сталкивался с неизвестными посетителями. Янки работал в ночную смену на целлюлозно-бумажном комбинате на севере штата Мичиган, когда его посетили двое темнолицых мужчин, одетых во все черное.

«Первое, что пришло в голову, — рассказывал мне Стив, — было необычное время визита — три часа утра, а также довольно необычный внешний вид незнакомцев. Один из них, назвав меня мистером Янки, задал мне какой-то малозначащий вопрос.

Было видно, что эту парочку мой ответ удовлетворил; они внезапно повернулись и вышли из комнаты. К этому моменту в меня закралось подозрение, кто они (или, скорее, кем они не были). Я вскочил с кресла и бросился за ними — каких-нибудь двадцать секунд спустя после их ухода.

Открыв дверь, я задержался и бросил взгляд вдоль коридора. У людей в черном был лишь один путь, но их нигде не было видно. Они исчезли. Я медленно пошел вперед. Метрах в трех от двери я испытал странное чувство — ощущение какой-то рассеянной энергии, нечто похожее на то ощущение, которое испытываешь, находясь в мощном магнитном поле. Я проверял это место каждые несколько минут и заметил, что поле постепенно теряет интенсивность, а через полчаса исчезло совсем.

Я беседовал с товарищами по работе, которые находились в здании и около него, но они никого не видели. Опрос охраны комбината подкрепил мою уверенность — этой ночью на его территории никто из посторонних не был замечен.

Хотя я и не оказался так глубоко вовлечен в дела ЛВЧ, как некоторые из моих коллег по изучению НЛО, я попал на периферию водоворота их умопомрачительных. и кошмарных игр. Лишь время от времени я попадал на арену, где разыгрывалось состязание. В частности, мне приходилось терпеть гнусно пахнущие атаки какого-то невидимого существа, нисколько не заботящегося о личной гигиене. Эти запахи связаны с активностью полтергейста в моей конторе.

Но зато потом я-натолкнулся на ключ, который, возможно, поможет отгадать загадку, кто же все-таки эти люди в черном!

Я сидел вечером в своей конторе, согнувшись над пишущей машинкой.

Внезапно на лестничной площадке послышались тяжелые шаги. Быстро выглянув туда, я убедился, что там никого нет.

На пол упала любимая мной картина Эдгара Аллапа По. Я почувствовал раздражение. Мне надо было потрудиться, чтобы к сроку подготовить статью в журнал. Для игр у меня не было времени. Рядом со мной зашелестели бумаги. Один листок поднялся в воздух.

Все это мне надоело. Оторвавшись от пишущей машинки, с негодованием глядя вверх, я яростно крикнул: „Прекратите, черт побери?“

Все остановилось. Я буквально слышал тишину. Было такое ощущение, как при входе в шумную переполненную комнату, когда все внезапно замолкают. Даже воздух казался менее заполненным и менее угнетающим. Я снова занялся своей работой, не обращая больше ни на что внимания.

Любая форма разума — как бы высока или как бы низка она ни была желает, чтобы ее признавали. Ничто так быстро не заставляет замолчать разумное существо, как его игнорирование.

Но ведь я не игнорировал его. Я скорее управляя этой силой, похожей на полтергейст. Я отказался следовать его конструкции реальности, и, видимо, это свершилось за счет моего изменившегося отношения — перехода от пассивного страха к ярости.

В последующие педели я думал о тех менее удачливых жертвах полтергейста и ЛВЧ. Они просто поддались этой „игре“, отказавшись рассматривать себя в качестве равных своим потусторонним соперникам.

Прекращение странной активности в моем бюро было так внезапно, будто был прерван какой-то урок.