Но вместе с тем я уяснил и другую деталь, которая лила воду на мою мельницу: цены не всегда соответствовали художественным достоинствам изданий. Это ведь рынок, а рынок всегда руководствуется модой и вкусами клиентуры. Меня потрясло, что альбом с тривиально-похотливыми обнаженными телами Шимо стоил столько же, сколько книга, иллюстрированная великолепными офортами Жоржа Руо, а виртуозные, но пустенькие гравюры Марселя Вертеса ценились дороже, чем томик с графикой Жюля Паскена.

Методично осмотрев все выставленные на полках сокровища, я отобрал прекрасную книгу с гравюрами по дереву Мазереля — я любил Мазереля, а цена более или менее соответствовала моим возможностям.

— Замечательный художник, — заметил хозяин, тщательно заворачивая покупку.

— Но, судя по всему, на него нет спроса…

— О, не надо преувеличивать, — возразил он. — Спрос есть, но не такой, конечно, как между двумя войнами. Что вы хотите? В Париже чересчур много художников, чтобы одни и те же имена всегда занимали центральное место в витрине.

То был софизм, но к чему затевать спор? Мы попрощались, я сказал «до свиданья», он ответил «до скорой встречи» и оказался прав, потому что не прошло и недели, как я снова переступил порог его магазина.

За какие-нибудь два-три месяца я стал если не своим человеком, то, во всяком случае, добрым знакомым почти всех торговцев дорогими изданиями во всех районах города. Владельцы магазинов позволяли мне часами рыться на полках, и только одна дама из Фобур Сент-Оноре не проявила достаточного понимания этой моей страсти. Она была не владелицей, а супругой владельца, но ежедневно замещала его в те часы, когда он обходил в поисках товара богатые дома и аукционы. Магазин их состоял из двух просторных, соединенных порталом помещений, немного мрачных, но набитых до потолка истинными библиофильскими сокровищами.

— Можно бросить взгляд на книги? — спросил я, впервые очутившись в этом святилище.

— А что вас интересует? — в свою очередь спросила дама.

Мы стояли друг против друга, я — у порога магазина, она — у порога критического возраста, и торопливо изучали друг друга.

— Да так, специально — ничего… — ответил я.

— Но все же?

— Ну… Иллюстрированные издания…

— Ах, боже мой, тут все издания иллюстрированные! — воскликнула она, обеими руками указав на полки.

— Тем лучше. Значит, есть шанс что-нибудь найти.

Она еще раз оглядела меня и, наверно, все-таки обнаружила что-то обнадеживающее в моих словах или в прилично сшитом костюме, потому что неохотно обронила:

— Пожалуйста, пожалуйста, смотрите…

Я начал с соседнего зала и в первом же шкафу обнаружил два тома Эдгара По с иллюстрациями Гюса Боффа и «Заведение Телье» Мопассана с гравюрами на дереве Карлегля. Цены были гораздо ниже, чем я ожидал, но я все же вернул книги на полку. Покупка покупкой, но половина удовольствия заключалась для меня и в рассматривании книг, а в этом магазине было на что посмотреть.

Через час, когда хозяйка уже, вероятно, поставила на мне как на покупателе крест, я подошел к ней с упомянутыми выше тремя книгами, за что был награжден подобием улыбки:

— Значит, нашли все-таки…

С тех пор всякий раз, как я заглядывал в этот магазин, она произносила:

— А-а, тот господин, который не знает, чего он ищет…

— И тем не менее всегда находит.