— Конечно. Вы даже можете выразить радость и удовлетворение. Ведь ваша соперница мертва.

— Соперница? Не смешите.

— Разве ваш муж не рассказывал о покойной, когда впервые попал к вам на прием? Наверняка он был не в лучшем состоянии, ведь его бросила женщина, которую он любил…

— Ну да… Так я и знала…

— Знали, что он любил ее?

— Он не любил ее! Это было сродни болезни — тяжелой, хотя и не опасной для жизни. Слава богу, Тео выздоровел…

— Вы уверены?

— Как бы то ни было, вируса, который отравлял его кровь, больше нет.

— Я бы посоветовал вам следить за словами. Для вашего же блага. Здесь есть люди, которые слышали, как вы откровенно желали покойной смерти.

— Надеюсь, вы не думаете, что это я… совершила убийство?

— У вас был мотив.

— Не было у меня никакого мотива! Неприязнь была, глупо это отрицать. Но мотива не было.

— Знавал я дамочек, которые ни перед чем не останавливались, чтобы убрать соперниц! На куски их рубили, растворяли в кислоте, а потом невинно хлопали глазами, утверждая, что они здесь совершенно ни при чем.

— Если бы я даже что-то задумала… Бред, конечно, но допустим… Стала бы я озвучивать свои планы в присутствии других людей? Тем самым навлекая на себя ненужные подозрения? Я же не дура…

— Нет, Магда, вы не дура. И размышляете вполне здраво. Вам не откажешь в ясности ума. И почему только все здесь твердят мне о каком-то помрачении, которое настигло вас как раз накануне убийства? А?

— Мне бы не хотелось это обсуждать…

— Придется. Также вам придется объяснить, что вы делали в кустах рядом с местом преступления. Где, собственно, вас и обнаружили. И мне хотелось бы, чтобы это объяснение было исчерпывающим.

— Я не помню, как оказалась там. Это исчерпывающий ответ?

— Ровно настолько, чтобы защелкнуть наручники на ваших запястьях. Попробуете еще раз?

— Боже мой… С самого начала все пошло ужасно. С первой минуты в этом доме мне хотелось покинуть его.

— Из-за бывшей пассии вашего мужа?

— Не только и не столько… С этим я бы еще могла справиться… Сам дом угнетал меня… Вы же видели весь этот антураж. Этих каменных истуканов, эти деревянные фигуры с раскрытыми ртами… Того и гляди всосут тебя, если не будешь осторожен. И знаете что? Они ведь меняют свое местоположение…

— Кто?

— Истуканы. И выражение лиц меняют тоже. Я наблюдала это каждый день.

— Вы преувеличиваете.

— Нисколько. Стоит лишь приблизиться к ним, как сразу начинаешь чувствовать: что-то не так. Возникает шум в ушах, какие-то неясные голоса…

— Голоса?

— Да. Я старалась не прислушиваться к ним, но… Они слишком навязчивы. Неприятны. Как насекомое, заползшее в ухо.

— И что же нашептывали вам эти голоса? Убить хозяйку каменных истуканов?

— Опять вы за свое! Они были неясными, эти голоса. Какое-то странное сочетание звуков. Ужас и тоска — вот что они вселяли. Я говорила об этом Тео. Но он посоветовал мне унять воображение.

— А кому-нибудь другому вы говорили?

— Не помню. Может быть. Все эти дни я была как в тумане.

— От алкогольных паров?

— Тео не хотел мне помочь. Он был глух к моим страданиям.