А кто я? Обыкновенная девочка-подросток! Папа был мозговым центром при разработке всех операций, а я просто болталась рядом и предупреждала о приближении потусторонних сил, снимала чары и все такое. Да, я стала незаменим помощником, лучшим детектором сверхъестественных явлений, но командовал и применял оружие только отец! Сама по себе я оказалась бесполезной, а еще придется взять на себя заботу о Грейвсе!

«Обстоятельства нам не подвластны», — часто говорил папа.

Сворачивать поздно, надо идти вперед. Если я брошу все на полпути, пикнуть не успею, как сгину в темной бездне.

— Что происходит? — шепотом спросил Грейвс. В его голосе слышался страх трехлетнего ребенка, который боится зловещей темноты. — Ради Христа, объясни, что это было?

— Христос тут точно ни при чем, — шепнула я в ответ, проверяя пистолет в пятнадцатый раз.

Эх, будь у меня с собой запасная обойма, я бы давно ее вставила. По теории, при неожиданных и неприятных встречах целая обойма в пистолете лучше, чем полупустая.

Ты бы гордился мной, папа. Я уже думаю совсем как ты. По крайней мере, очень стараюсь.

Впрочем, оставалось только надеяться, что я действительно сумею действовать как он, и мы выберемся из передряги живыми.

Грейвс с ошарашенным видом уставился на меня:

— Ты убила его!.. — Голос парня дрожал как осенний лист на ветру. — Мне показалось, ты стреляешь в меня.

А надо было. Вот у отца бы рука не дрогнула.

Я закрыла глаза, прислонившись затылком к прохладной плитке на стене. Хорошо, что с волос перестала капать вода.

— Нет, я целилась не в тебя, — успокоила я приятеля.

— Кто на меня напал? — Рука осторожно ощупала туго перевязанное плечо. — У него такие огромные и острые зубы! И оно воняло.

— Это был оборотень.

Черт побери, нельзя ему ничего рассказывать. Нужно всего лишь набраться храбрости и пустить пулю в лоб. Прости, дорогой, но другого выхода нет! Папа уложил бы Грейвса, не дожидаясь, пока он сменит ипостась. Однажды укушенный оборотнем через двенадцать часов или чуть раньше обратится в зверя, и это непреложный факт!

К тому же, оставив в живых оборотня, охотник будет вечно мучиться угрызениями совести. Иными словами, за ним останется не слишком приятный должок. Папа всегда произносил слово «должок» как страшное ругательство. Возможно, так оно для него и было.

— Ты уверена, что это оборотень? — На слове «оборотень» голос Грейвса сорвался на всхлип.

Я сердито шикнула на него. Вдруг услышат копы, и тогда… Интересно, они еще у фонтана? Я взглянула на часы, было 8.38 вечера. Прошло уже пятьдесят три минуты с тех пор, как мы пришли в женский туалет на втором этаже. Интересно, успели полицейские осмотреть странное место происшествия и убраться из комплекса?

Снаружи будет намного холоднее, а сил после кровотечения не прибавилось. Я медленно прокралась мимо кабинок к раковинам, остановилась и, глубоко вздохнув, взглянула на свое отражение в зеркале.

Длинная рана была на самом виду, но лицо можно прикрыть волосами, и тогда со стороны буду выглядеть всего-навсего промокшей и нечесаной. В такую погоду, как сегодня, мой вид вряд ли кого удивит. Как только выберемся наружу, поймаю такси — только какой нормальный таксист окажется сейчас на улице?! — и доедем до дома, остановившись затри квартала до него.